Кимельфельд Дмитрий

У Ашдода на поляне
Разлеглись филистимляне.
Дуют пиво и меды.
Им не нравятся… евреи.
Вот бы вставить горбоносым
Да по самый патиссон,
Но мешает филистосам
Мерзопакостный Самсон.
Вы представьте, Самсон сволота
Уволок на спине ворота.
Мышц на ём, как на девке угрей,
Вообщем, трицепс сплошной, но еврей.

Сладко дремлет Самсон Назарей!
Не буди ты его на заре
На заре ты его не буди
У дубов собирай желуди.

Вот пришли из Газы рати
Морда к морде, лата к лате,
Покрошил их без числа
Сёмка челюстью осла.
И чтоб пуще аскалонцев
Филистийских обижать,
Он и ночью и под солнцем
Начал девок обнажать.
Как поймает чью то кралю у ручья,
Так и в позу, вроде краля и ничья.
И все вопли ему до стрекоз
Знает гад уйму чёртову поз.

Наши ж Сарки ноги брея,
Сторонятся Назорея
Ласок просит их Самсон
А они «нет» в унисон.
И пошёл Самсон к Далиле,
Волоса позавивал,
Правда, походя в долине
Льву от скуки пасть порвал.
А Далила ему долила,
Рядом с мышцей его прилегла.
Знал Самсунг бы, стервоз отдалил,
Девки! Вся мутота от Далил.!

Были б только завитушки
На папирусах времён
Но своей «ночной кукушке»
Тайну выболтал Семён.
Развалившись в семейных трусах
Он вопил"«Мощь моя в волосах.
А весь ваш палестинский вопрос_
Это перхоть еврейских волос.."
Тут Далила-мандолина,
Вынув бритву с помазком.
Искромсала исполина
Усыпив его соском.
И лишившись избытка волос
Стал бессильным еврейский колосс.
Хочешь игрек рисуй, хочешь икс.
Ослепленье мужчин из-за шикс!.

Это ж сколько годков пролетело
Сколько хлопцев и девок вспотело!
Сколько поймано, блин, мизерей!
Но врагам пасти рвёт Назорей!
В каждом парке лев и Сёмка!
В камне, мраморе , меди.
И завязана тесёмка
Ниже Сёмкиной груди.
Шимшон смотрит элегантно
На кошерные зады.
Не перечили б гиганту
Вот и не было б беды.
Так что слухайте, стервы сюда
И в стогу и в пургу и во рву
Чтобы нас не сразила беда!
Пру у рву, Пру у рву Пруу рву!