Кимельфельд Дмитрий

                        Игорю Лучинкину

Белый трофейный корабль, неспеша, отплывал в сентябрь!
Краснела пора арбузов, флирта и винограда.
Мы курим на палубе, море винты винтят.
Лучинкин говорит: тебя послушать хотят
Женщины периода полураспада.
Распад нам виделся в семьдесят- дряхлость, немочь, кранты,
Но это еще далеко! Как полюс в глазах Синбада...
Вот только -только вдохнули лесть и лють высоты,
И нас обнимают бережно, как артисты цветы,
Женщины периода полураспада.

К подножью граненых гор крымской сухой гряды,
Мы причалили вечером, в Ялте искрилась прохлада,
Совок, застой, безденежье, но никакой беды!
Только печаль пространства в зарослях лебеды,
И радостный смех женщины
периода полураспада.
Цыганский нагой, хриплый смех звучит до сих пор в ушах.
Лучинкин, как звали ее? Наяда, отрада, услада?
В Батуми мы пили вино, нам местный играл падишах,
А ты говорил о Медее... и цвел шерстяной кушак,
Повязанный на бедре женщины
Периода полураспада.
Друг, Лучинкин, привет, радостный мой гусар,
Глядевший на пестрых дам, с улыбкою конокрада,
Как тебе там поется, в роскошных твоих небесах?
Другие крали теперь целуют табак в усах
И называют себя женщинами периода полураспада.