Каплан Сергей

                  Посвящается Александру Софронову

Прелесть старого аэропорта,
богом свитого на сквозняке
в песне ветряной высшего сорта,
в ожидания светлой тоске,
в заскорузлых оладьях буфета,
в кислом пиве, которому - век,
в мужичке бестолково одетом,
отряхающем с валенок снег,
в том, что ни одного самолета
не взлетело отсюда давно,
в том, что приступом мерной икоты
вновь пьянчуга закусит вино,
а бабулька, почуяв спросонок,
что икающий скромен и пьян,
мимоходом слизнет бутыленок
в безразмерный халатный карман...

Вновь сквозняк. Вновь оладушки с пивом...
Спал... Проснулся... И снова уснул...

Боже! как оказался красивым
самолета простуженный гул,
как мгновенно закончил пьянчуга
ик, как поднял трезвеющий лик,
как с надеждой взглянув друг на друга,
гомонить пассажиры пошли.
Котлас... Пермь... Костомукша... Саратов...

И властитель небесных дорог -
как земной рядовой регистратор, -
подмигнул снисходительный Бог.

1992