Клячкин Евгений

Я слышу, слышу родину свою!
Вдоль ровных лип, вдоль стриженых заборов
иду и - хоть убей! - не узнаю
ни тех дворов, ни птичьих коридоров.
Здесь дом снесли, тут вырубили сад,
там под фундамент яму раскопали,
но дождь прошел - и в будущем подвале
еще ныряет выводок утят.

И грустно мне. Каких искать примет?
Я этот город знал не понаслышке,
а он другой: ни старых улиц нет,
ни вечного пожарника на вышке.
Так многого вокруг недостает,
что кажется, терять уже не больно.
И долговязо смотрит колокольня
на кладбище и мебельный завод.

На берегу, где высился собор,
она стоит как памятник терпенью,
ни кирпичом, ни камнем не в укор
своей земле. А день цветет сиренью.
А над землею майские жуки
жужжат, жужжат, и в сумерках белесых
просвечивают листья на березах.
Ах, Боже мой, как дни-то высоки!


Март 1979