Через ветви из мокрых резин, Словно в темени ими дупло шить, Проступает ночной магазин, Констатируя отсветом площадь.
Как живёт она, так и умрёт, Отбежав от горящей витрины. Этот город ничей огород, И размерность его не утрируй.
Всё нахальство, всё чванство и фальшь, Бесконечность обгрызена сквером, Не боись генеральш, обмиральш, Дальше губ ты и сам не проверен.
Эмпирически тело живёт, Где условно означено сердце. Кто же имя твоё назовёт, Расщепленца пространств, подселенца?
|