Вайханский Борис

В квартире Поля Элюáра
(Вообще, он был Грендель Эжéн)
Звучит негромкая гитара
Там, на четвёртом этаже

В Париже, возле "Гардюнóра"
(По-русски ― "Северный Вокзал" ),
Где чахнет городская флора...
(К чему про флору я сказал?)...

Ах да, с тех пор прошло полвека,
Как Элюар покинул мир.
Был человек ― нет человека.
Остался лишь вопрос квартир.

И вот в квартире Элюáра
Уже совсем другой поэт
Свои шансоны под гитару
Поёт, спустя полсотни лет.

Казалось бы, такой пустяк ―
Всего полсотни лет спустя,
В квартире Элюáра Поля
Там, во французской стороне ―
Быть вновь в своей привычной роли
Певца-поэта, шансонье.

Ан нет, такая незадача!
И пусть поэт, как Бог, поёт...
Здесь петь по-русски ― мало значит!
Француз он, братцы, патриот!

Ему подай Аполлинера,
Превера или Беранже,
Главу великого Флобера,
Строку, что написал Эжен...

Увы, здесь русский слог не властен.
(В закланье голову отдам).
Хотя глаза горят отчасти
У чувственных французских дам.

Но не пройдёт шар нынче в лузу,
И напрочь мажет арбалет,
Поскольку при Поэте ― Муза.
А рядом с Музой шансов нет!

В квартире Поля Элюара
Скрипит предательски паркет.
Поёт супружеская пара,
Звучит лирический дуэт.

Месье Борис ― не Брель, конечно.
Мадам Галин ― не Барбара.
Но песни о простом и вечном
Звучат из давнего вчера.

И всё, и ум зашёл за разум,
И на паркет упал рассвет,
И в памяти всплывает фраза:
"Поэт и в Африке ― Поэт"!


2007