Коломенский Дмитрий

Тяжелая осень – похмелье июля.
Сидит у подъезда красивая Юля,
А рядом Виталик, плюя под скамью,
Гоняет по телу витальность свою.

Смеркается – будто сминается тряпка.
В квартире уныло. На улице зябко.
Раскрашен гуашью в три цвета, покат,
Уходит за плоскую крышу закат.

Погода хиляет к востоку – и Бог с ней.
В душе все мрачней, в голове все гриппозней.
А кто-то сквозь брюхо упавшего дня
Вот так же – вполглаза – глядит на меня.

Глядит! И от этого тусклого взгляда
Ни скрыться не можно, ни злиться не надо -
Смотри мертвецом, не мигая, в ответ,
Как будто тебя в этой комнате нет.
Пусть путает с мебелью, с фикусом в кадке,
Пусть, морща зрачок, принимает за складки
Гардины, за тень на пустынной стене;
Ему надоест ковыряться во мне –

Отвалит к столу. Выбираюсь наружу.
Настроюсь и цельность пространства нарушу.
Сентябрьская кровь, словно сажа, густа.
Ждет ужин остывший, возможно, что мужа.
Огнем истекает последняя лужа.
Двор с каждой минутой все глубже и уже.
И все. Темнота. Темнота.