Беленькая Наталия (Натсла)

Инфо E-mail Фото Обратно

Беленькая Наталия Леонидовна Исполнитель С рождения 28 января 1975 года в Москве была окружена музыкой - в виде пластинок, от классики до Никитиных, Окуджавы, детских, главной из которых была “Алиса в стране чудес”, а также “По волне моей памяти” Тухманова. Потом Гнесинская школа, по стечению обстоятельств по классу скрипки, начавшаяся с домашних занятий фортепиано и сольфеджио с 5 лет, но параллельно приоткрывался мир “третьего направления”, детский восторг вызвали Волк из мюзикла “Мама” и ряд номеров оттуда (он же оказался Д’Артаньяном), “сладкий голос бас-гитары”, как позже выяснилось, звучал в “Красной шапочке”, "Буратино", "Бременских" и “Голубом щенке”, группа ABBA начисто снесла крышу, а довершили впечатление “Приключения Петрова и Васечкина”, композитором которых была мама одноклассника (и да, ранние детские впечатления не полны без пластинки “Грег Бонам и вокальный дуэт “Липс” в Москве” - то, что на детском языке называлось “бесИстой музычкой”, оказалось рок-н-роллом). С появлением в доме магнитофона пришли концертные записи Кима, органично встроившегося туда, где уже жили Гладков, Рыбников, Дашкевич и Дунаевский. С переходом в гуманитарный класс будущей гимназии классика, которую принято было слушать в гнесинский период, потеснилась для начала за счет условных Битлов ("Ты когда из школы приходишь, что слушаешь?", строго спросили новые однокашники), а также Галича - прежде чем быть на много лет разгромленной Аквариумом, рок-оперой Jesus Christ Superstar и рядом других исполнителей, типа Дорз и Пинк Флойда (прямо как в песне Чака Берри: "Roll over, Beethoven, and tell Tchaikovsky the news" ). Как нетрудно догадаться, все это совпало с созреванием, но к сожалению, тут же результировало эмиграцией, и вернуть поезд собственной судьбы на полюбившиеся в юности рельсы, связанные с жизнью в определенных кругах родного города, уже не удалось, пришлось довольствоваться осколками старого мира в той степени, в которой они попадались в Израиле, конкретно в Иерусалиме. Правда, по закону сохранения открывающихся дверей, вскоре после того как выяснилось, что родину предстоит покинуть, прорезался голос - как выяснится впоследствии, самый настоящий, поначалу просто позволявший спеть "как взрослые", затем ставший входным билетом в подростковые эмигрантские тусовки с гитарами (освоение популярного репертуара не отставало от развития вокальных данных), обеспечивший место солиста в московской группе в период попытки обретения почвы под ногами вне Израиля (а потом еще одно, в дуэте с Псоем Короленко), и изрядно развлекавший, а то и впечатлявший окружающих, ну и просто друг и собеседник, благодаря которому можно было провести немало вдохновляющих минут в каких-нибудь пустых помещениях с эхом и воображаемой сценой, типа бывшей раздевалки при спортзале иерусалимского университета, и примерно в любом подъезде. Забегая вперед скажу, что никаких особо впечатляющих записей не осталось, но застольным певцом отдельных компаний по возвращении в Израиль стать удалось, неизбежным этапом чего стало пение на "Дуговке" (не со сцены, естественно). Занятия классическим вокалом с 27 лет ("Что ж вы так поздно пришли?", сокрушалась ныне покойная педагог) и сильно запоздавший поход в местное музучилище, называющееся по недоразумению академией, тоже скорее развлекли и отшлифовали имеющееся, но было бы странно говорить о какой-либо карьере, будучи в анклаве внутри анклава, ну и против кармы не попрешь. А сейчас, когда я пишу эти строки, понимаю, что появившееся в 14 неизбежным образом трансформируется, или просто начинает уходить, в 50. Спрашивается, что человек с такой биографией забыл на Исрабарде? Что здесь делает сомнительного уровня исполнитель (ну ладно, местами организатор), чья связь с бардовской песней исчерпывается примерно Окуджавой, Галичем, Кимом, местами Высоцким, Никитиными и Ивасями? (Окей, дома еще были пластинки Новеллы Матвеевой и Визбора, потом пришли кассеты раннего Щербакова, но на этом-то точно все?) Все просто: самым популярным застольно-диванным инструментом по-прежнему является классическая гитара, своя или чужая, и любви к поэтическому слову никто не отменял. А там уж все пойдет, от акустического БГ до тех же Гладкова и иже (по личному наблюдению, одно время самыми заказываемыми песнями в смежных иерусалимских компаниях являлись "Ничего на свете лучше нету" и "Ветер перемен" из "Мери Поппинс" ). Тут уместен и Окуджава, которого по крайней мере все знают наизусть, а уж если что-нибудь знаешь об их дружбе с Джоан Баэз и можешь придать происходящему дополнительное роково-фолковое измерение - тем лучше. И так далее. Говорящий на незнакомом языке говорит не людям, а Богу, а кому поет тот, кто в свободное время предается переводу на английский разных произведений типа арии кота Матроскина или "Каким ты был, таким остался", кладет слова "Иванов на остановке" на музыку Сьюзен Веги, или записывает украинский цикл композитора-ветерана 70-х гг. - бог весть. Но как говорится, лишь благодарность. Другие страницы в интернете: Страница в "Живом Журнале"; Страница на сайте "Booknik"; Канал на YouTube; Страница в социальной сети Facebook; Упоминание на сайте "Зимрат аАрец"