Архив

Кайся, грешник стареющий, кайся.
Это блеф - благородство седин.
Сам с собою (себя приукрася)
ты выходишь один на один.
И в рискованной тьме тат-а-тета,
в горевом амальгамном аду
ты измучишь себя до рассвета
и нервишки смотаешь в беду.

Вот так вот. Наши сорок да сорок -
это много выходит, мой друг.
Каждый год хоть и короток - дорог,
хоть ручной, да обронен из рук,
хоть и помнишь, да вдруг не расскажешь,
хоть и слышишь, да вдруг не споешь
потому, что и явное даже
так и просится в сон или в ложь.

Мы с тобой на ветру, на порыве,
на свистящем пути сквозняка
неразрывны мы. И непрерывен
шорох прошлого в наших висках.
Наши сорок да сорок. И сумма
велика, как раздолье, как боль.
Страшно? Да. Но - отнимешь, подумай, -
получается голенький ноль.

Так что - вместе, в дуэте, вдвойне...
...Смейся, зеркало, плачь обо мне...

1993