Архив

"...и я дрожащею рукой
бродягу приласкал."
Александр Гликберг в исполнении Андрея Шатского.

Отсыревшая кошка на мусорном баке,
недовольна судьбой по такой непогоде,
откровенно зевала вслед домашней собаке -
мол, гуляй себе, бобик, на коротеньком корде,
мол, кружись в глупом вальсе, ковыляя на задних
за куском сахарку, под каданс фортепьяно;
эти сучьи повадки столь смешны, столь досадны
как промозглый февраль, что дождит и туманит.

Но в раскрытую форточку кухонным паром
вылетало на двор танго с чёрной пластинки,
и с испанским акцентом так вздыхала гитара,
что у кошки аж дыбом полоски на спинке.
Впрочем, видно - из бывших: грязный бантик на шее,
цвет когда-то небесный нынче просто дождливый,
в такт хвостом поводя, так солнечных дней ей
здесь, на мусорном баке, дождаться, дожить бы.

Доживая до марта, подойду, познакомлюсь,
предложу даме руку и сердце покорно;
не беда, что зима - слишком пошлая повесть,
в отношении к кошкам я почти Саша Чёрный.
И, мурлыча, как трактор, под рукой незнакомца,
отсыревшая кошка воровато пригрелась,
и лениво когтит утомленное солнце,
несвободного сердца тревожная прелесть.