Архив

Я много лет молчал, как одинокий горец,
Лишь пробовал на вкус забытые слова,
Но сплевывал в сердцах их приторную горечь,
А иногда – глотал, скорей, из озорства.

Молчание меня нисколько не пугало –
Успел сказать, что мог, да сказанное – ложь.
То смысл ускользал, то жизнь опровергала.
Вот и цена словам не более, чем грош.

Сто лет прошло с тех пор. O tempora, o mores!
Мой голос огрубел и на ветру охрип,
А я чего-то жду, наивно хорохорясь,
И пью целебный мед с цветущих ив и лип.

Я жду, что впереди, не то, чтоб исцеленье,
Не то, чтоб новизны неповторимый смак,
Но все-таки, как знак судьбы благоволенья,
Хотя бы тусклый свет сквозь непроглядный мрак.

Пусть даже невзначай открывшаяся глазу
На роковой стене та – огненная – вязь,
Неведомой рукой начертанная фраза...
Чтоб вслух произнести, на небо уносясь.