Помимо Моны, условно являющейся главной героиней, мы постепенно знакомимся с другими действующими лицами, каждый из которых вписывается в систему координат заданной проблематики и вполне мог бы стать центральной фигурой сценария. Это старшая сестра Моны - Амаль, сильная женщина, которая не желает мириться с религиозным шовинизмом, ходит в джинсах, к недовольству усатого мужа, и мечтает учиться в университете. Это отец Моны - Хамед, образованный и интеллигентный человек. Он недавно вышел из израильской тюрьмы, где сидел за свою политическую деятельность, и не замечает как изменилась его семья. Это старший брат Моны – Хатем, который учился в Москве, там женился на русской и из-за этого был отвергнут отцом, но всё же решился приехать с семьёй спустя 8 лет, чтобы навсегда попрощаться с любимой сестрой.

Как сразу видно из краткого пeресказа сюжета, Сирийская невеста поднимает две серьёзные проблемы: сирийско-израильский конфликт и положение женщины в консервативной, мусульманской среде. Однако несмотря на конкретику места и времени, смело можно говорить об универсальности проблемы межнационального конфликта и общества, в котором традиции важнее личности. Современное искусство не удивишь подобной тематикой, но стоит отметить, что это очень редкий случай, когда израильский режиссёром, в израильском фильме фокусируется целиком на национальном меньшинстве. Да и выражение ИЗРАИЛЬСКИЙ фильм СИРИЙСКАЯ невеста слегка режет слух в нынешней ситуации.

Все события фильма умещаются в промежутке времени от восхода до заката солнца. Кроме рутинных приготовлений к свадьбе, семье Моны предстоит уладить все формальности с пересечением границы, что не так-то просто учитывая стереотипичность израильских полицейских и радикальное прошлое Хамеда. Мечется от одного КПП к другому французская служащая Красного Креста, желая помочь, но как горох об стену разбиваются все усилия перед лицом мощной бюрократической машины двух враждующих государств. Ситуация доходит до абсурда и слегка сюрреалистичная концовка фильма говорит нам о том, что в реальности нет решения существующей проблеме.

Такой подход до боли напоминает фильм Дениса Тановича Ничья земля о вооруженном конфликте на Балканах. Подобные картины очень любят на сытом Западе и не случайно Ничья Земля получил Оскара за лучший иностранный фильм в 2002 году и кучу премий на различных европейских кинофестивалях. Сирийская невеста лишь частично повторила судьбу работы Тановича, так как на Оскар от Израиля представлен Костёр, фильм сугубо внутреннего пользования. Нельзя сказать, что один из этих двух фильмов затмевает другой своей художественной ценностью, но шансы получить первый в истории израильского кинематографа Оскар были намного выше у Сирийской невесты.

Благодаря своей теме, показательно поданной с призывом “peace” между строк, фильм обращается лицом в первую очередь к западному зрителю. Эран Риклис и Суха Араф создали замечательный сценарий о том, как условны разделяющие границы, но как трудно их преодолеть. Сирийская невеста показывает всю глупость вражды и политических баталий с точки зрения простого обывателя, который хочет жить в мире и нормально растить детей, которому не ясно почему нужно воевать и строить границы. Не удивительно, что под такой сюжет продюсерам удалось собрать 2.5 млн долларов за рубежом, что позволило Сирийской невесте стать израильским фильмом с самым большим бюджетом. Ну и зритель оправдал большие капиталовложения, повалив в кинотеатры наперекор местной киноакадемии – 40 тысяч зрителей за первые две недели это неплохой успех для кинопроката маленькой страны.

Остаётся надеяться, что как можно больше человек увидят как падает в обморок муж Амаль, символизирующий патриархальные устои, как расступаются военные заграждения перед красивой девушкой в белых одеждах, но как далеко еще до осуществления желаний. И только медальон с именем старшей сестры в центре кадра выражает чуства людей, живущих в положении затянувшегося ожидания – Амаль по-арабски значит «надежда».

Костико Цукерка