После того, как убежденного холостяка Дона Джонстона бросает очередная подружка, он получает по почте анонимное письмо, сообщающее, что у него есть сын. Дон отправляется колесить по стране в поисках бывших подружек, которые, быть может, помогут ему раскрыть тайну письма.
«Сломанные цветы» Джима Джармуша был одним из самых ожидаемых мной фильмов этой осени. Гран-при в Каннах и наличие Билла Маррея в главной роли плавно растворялись порошком специй в супе былых заслуг режиссёра перед любителями авторского кино и в замирающем сердце отчаянно тлела надежда на возможность вынести Джармуша на собственных плечаx из статуса культового режиссёра в разряд мэтров, а то и сразу одарить его нимбом божества.
Магический минимализм Джармуша последние годы утратил право вето и пропустил в содружество художественных средств автора более насыщенную линию сюжета, более короткие по продолжительности сцены и поболее остальных элементов мэйнстрима. Чередуя «Пёс-призрак» с «Кофе и сигареты» Джармуш как-бы признаётся в неизбежном взрослении сопряжённом со сглаживанием острых углов, но тем не менее в невозможности отказаться от творческого бунтарства, коим были пронизаны его ранние работы.
Фабульная структура «Сломанных цветов» предельно проста, но тем не менее держит зрителя в неведении до самого конца фильма, свято храня тайну развязки. От стареющего любимца женщин Дона Джонстона уходит очередная, разочаровавшаяся в создании семьи подруга, и оставляет Дона в глубокой депрессии. Но неожиданно приходит анонимное письмо, сообщающее, что где-то в похождениях 20-летней давности зародился на свет отпрыск мужского полу и, страждущий по родной кровинушке Дон, отправляется на поиски сына. Возможных матерей – пять, но одна уже на небесах, так что всего четыре остановки в четырёх отдалённых селениях и шанс на обретение семьи очень высок.
Если в минимализме Джармуша времён «Stranger than paradise» и «Down by Low» было нечто радикальное, то в минимализме «Сломанных цветов» философская простота аскета. И Билл Маррей идеально вписывается в заданную формулу. Как уже давно замечено многими кинокритиками, он играет типаж «грустного клоуна уставшего от жизни» от роли к роли. И действительно, каменно лицо Дона Джонстона идентично воспроизводит ту же тщательно скрываемую бурю чувств что и у Боба Харриса. Как будто герой «Трудностей перевода» вернусля домой из Японии и вновь мучается отсутствием новизны и жизненных стремлений.
Фильм позиционируется прокатчиками как комедия, что не совсем отображает сути жанра под которым подписался Джим Джармуш. Скорее «Сломанные цветы» можно назвать «умной комедией». Отношения главного героя с бывшими возлюбленными плюс контакты с соседом, воображающим себя Шерлоком Холмсом, пронизаны утончённым юмором режиссёра и создают особое настроение в противовес грустному одиночеству в исполнении Билла Маррея.
Встреча с каждым персонажем имеет свою собственную жизнь вне сюжетной линии. Одна женщина помнит, другая любит, одна равнодушна и одна разозлена. Из этих эпизодов прорисовывается многогранная личность Дона и заодно очерчиваются расклады в обществе. Но Джармуш не рассказчик историй, Джармуш – наблюдатель. Итог фильма в лучших традициях его автора оставит не у дел тех, кому необходимо логическое завершение сюжета.
В целом фильм получился полезным, но неожиданным. Джармуш впервые отвлёкся от излюбленной темы чужих культур и создал приятный фильм на радость приличной публике. Также потеряло свою роль музыкальное сопровождение. Это не тот Джармуш к которому мы привыкли. Наверное "Сломанные цветы" его самый конформистский и коммерческий фильм. И хотя этому великому режиссёру, на мой взгляд, лучше всех из поколения 80-ых и 90-ых удалось уловить суть кинематографа, но изюминки стиля Джармуша полноценно проявляются только в чёрно-белых тонах, а его работа с цветом, не скрывая мастерства, всё же не блещет гениальностью.
Фишка это сообщество друзей, которые в один прекрасный день основали организацию, цель которой - создание площадки, позволяющей русскоязычной молодежи Израиля участвовать в общинной, культурной и социальной жизни нашей страны.