Cool Folders ® :: Форум ПроСти

Плиты белого иерусалимского камня с потемневшей резьбой букв и чернеющими трещинами. Надгробия, поддернувшиеся у основания мхом и серыми пятнами, контрастирующими на некогда ослепительного крахмально цвета боках, тянущиеся по террасам бесконечным зловещим домино. Пресытившаяся телами необычно темная земля рождает сочно зеленую траву, ласкающую края слегка выцветших треугольников со знаками войсковых подразделений, подвешенных на начинающих сдаваться ржавчине столбиках, едва покачивающихся от бестелесного сонного ветра. Царство вечного полумрака в тени могучих сосен и акаций, сквозь покровительственные лапы которых не в силах пробиться даже июльское солнце. Безмолвная страна вечно увядающих цветов и серых сухих листьев. Сюда почти не проникают звуки извне, хотя за черными, остроконечными, как сюрреалистические кристаллы-сосульки воротами кипит городская жизнь. Уже больше полувека тут, на кладбище горы Герцль, бок о бок лежат гражданские и военные, премьеры и генералы, солдаты и разведчики, объединенные навсегда укутавшей их Израильской землей. Так это было раньше. Но через 2 недели все должно перемениться.

«Воскрешение мертвых на горе Герцль! Всего на 1 час!» .Все утренние газеты в тот день вышли с небывалыми красными заголовками , вызывая столпотворение у киосков. Еще не слушавшие утренний выпуск новостей озадаченные прохожие останавливались как вкопанные,. Вагоны хайфских поездов ощетинились раскрытыми половинками «Мааривов» и «Едиот», в пестрых пробках по пути на работу не было такой машины, в которой бы не вещало радио. Утренняя новость облетала страну. Если до первого за всю историю воскрешения из мертвых на одном конкретно взятом кладбище остается так мало, и этот страшный момент будет длиться так недолго, то приготовления не терпят отлагательств.
Израиль бурлит в поспешных сборах и покупках, ибо почти нет в Израиле семьи, часть которой бы не осталась покоиться на иерусалимской горе. Как раньше считалось, покоиться навсегда.
Размазывая взволнованные счастливые слезы срочно составляются списки всех тех родственников и близких знакомых, которые смогут приехать. Из-за ожидаемого наплыва многочисленных желающих даже тощим дистрофикам становится ясно, что пробраться на территорию кладбища получится далеко не у всех. Все должно быть подготовлено наилучшим образом. Люли заказываются автобусы, спешно договариваются об отпусках. Телефоны фотографов и видеооператоров не прекращают звенеть - все хотят увековечить эту кто знает когда еще подвернувшуюся встречу. Собираются в одном альбоме родословные, чтобы не тратить зря отпущенные свыше драгоценные 60 минут. Фотомастерские ломятся от заказов на видео монтаж свадеб повзрослевших внуков, так, чтобы все пышные семейные мероприятия последних лет влезли на одну кассету. Ведь этот чес нельзя терять зря, хочется показать все.
Телестанциями срочно формируются съемочные группы, чтобы транслировать сенсационную встречу живых и некогда мертвых по всему миру- эдакие видеомосты, ведь все , даже те, кто не сможет приехать, хотят выпучив глаза наблюдать за пробуждением от вечного сна. Отряды ряженых в одинаковые робы уборщиков наводнят кладбище и методично приводят каждый угол, каждый камень, каждую террасу и каждый кустик в надлежащее состояние, дабы не ударить лицом в грязь перед почившими героями, выдающимися предками и отцами-основателями гос-ва. Пресса день за днем посвящает первые полосы газет и утренние радиодневники интервью с расчувствовавшимися державными деятелями и политиками, отчитывающихся о проведенной работе на тему грядущей встречи представителей 2-х миров - живыми и недавно или давно почившими. Им отведен судьбой лишь один час на то, чтобы из недосягаемого царства теней заскочить к нам, простым смертным, поглазеть на нашу жизнь. Лишь на 1 единственный час.

6 часов
Немудрено, что всю ночь никто не сомкнул глаз. Столичный Иерусалим встретил первые лучи солнца в напряжении, ведь долгожданной встрече суждено произойти не позже чем сегодня в полдень. В робкой утренней мгле улиц привычно белеют талитами возвращающиеся с «ватикин» жители. Чашка только вскипевшего, обжигающего губы кофе - и вперед занимать место, не забывая в спешке прихватить с собой пластиковый стульчик , все необходимое, бутылку воды и уже нервно звенящий сотовый. Подъезды к городу уже парализованы потоками низко проседающих машин и автобусов, выехавших еще затемно. Белеющие на крыше каждого второго авто непонятные свертки солидных габаритов наводят бредовую мысль о всеизраильском пикнике. Повсюду полиция, обыденные утренние звуковые этюды щедро разбавляются сиренами бригад скорой помощи, спешащих протиснуться к заветному месту. Туда сегодня в обед будут устремлены взоры всей страны.
Все дороги, вокруг горы Герцель заботливо огорожены низкими заборчиками с белеющими трафаретами неразлучных значков мэрии и миштары, а так же недавними следами спешно наведенного марафета.

3 часа
Просыпающаяся до этого к жизни только в дни гос-венных праздников и дней памяти гора бурлит людским водоворотом из оттенков черного, белого и зеленого. Ни о какой парковке не может быть и речи- все стоянки забронированы исключительно для важных персон, впрочем, как и вход на часть главную часть кладбища, где все еще покоятся гос-венные деятели и премьеры. Семейные кланы устремляются каждый к «своей» могиле, ни на секунду не прекращая нахально извиняться молодые клином расчищают подходы для более пожилых членов. Нетаниягу уже тут, перед последним пристанищем своего брата- героя. Волнение охватило , казалось бы, всех, и непонятно, как группам операторов со всемирно известными логотипами телеканалов на жилетках удается настраивать аппаратуру, нацеливая изголодавшиеся объективы на те огороженные полицией места , где будут материализоваться VIP. За этот короткий час необходимо успеть взять все интервью, которые скорее всего будут выглядеть как необузданный рев нескончаемых вопросов, который способен ввести в глубокий шок даже тертых калачей, поднаторевших на назойливом внимании папарацци.Что уже говорить о смущенных мертвецах, никогда до этого не видевших видеокамеры.

1 час
Нарядно и официально одетые родственники начинают нервно потеть, сдавленно переговариваясь в ожидании предстоящего чуда, которое продлится так недолго. Все стоячие места давно заняты, и люди понемногу напирают на накрытые раскладные столы, которые скрасят короткую встречу, да побалуют «покойника» его любимыми яствами, покупными и домашнего приготовления. Над разношерстной толпой легкомысленно пестреют беспечные шарики, еще 2 недели назад по праву казавшиеся нелепостью для такого места. Оранжевые парамедики мелькают при входе почти на каждый участок, дабы уберечь слабонервных еще живых от встречи с некогда мертвыми. Уже заготовлены дорогие кресла и стулья, чтобы усадить вдоволь належавшегося усопшего родственника/дедушку/брата по оружию, пока ему будут предлагать выпить, и не теряя времени сразу же преступить к просмотру вереницы внуков , детей и племянников. Меньше чем через час случится то, о чем еще долго будут помнить те счастливчики, которым повезет лицом к лицу увидеть воскресшего.

5 минут
Толпа, обрамленная черными и белыми кипами по случаю, замирает в предвкушении встречи с неизведанным, поблескивая объективами заготовленных камер. Напряженная тишина сковывает ряды голанчиков навытяжку ,поправляющих непривычно долго прибывающих на голове коричневые потертые береты. Даже неугомонные дети умолкают. Исчезает даже шорох гравия под переминающимися затекшими ногами. Слышен лишь незаметный ранее шум ветра в кронах деревьев, ныне режущий слух в тяжелой атмосфере всеобщего молчания. Мало кто способен спокойно провести последние 2 минуты, не затаив дыхание и не сжимая бескровные от волнения губы до немого скрежета зубов, до судороги мышц. Эта поистине гробовая звенящая тишина становится настолько ощутимой, что самым лучшим ее определением станет , пожалуй, только «коль дмама дака»- отрывок из стиха-пиюта, в трепете читаемого только на Судный День и несущего в себе отпечаток некоей фантасмагорической неземной тишины, в которой люди низшего мира вместе с ангелами высшего предстают в ожидании чего-то такого небывало страшного и в то же время заветно ожидаемого. Меньше минуты. По застывшей толпе россыпью бисера прокатился писк сбившихся электронных часов, сначала робкий, потом приближающийся и нарастающий как волна. На миг сердце остановилось, проваливаясь куда-то в низ.
Толчок. Еле заметный, но казалось бы, он происходил отовсюду, с необычайной слаженностью, как бывает только если бы тысячи подземных обитателей ударили обеими руками в сырую бетонную плиту, доселе преданно охранявшую вечный сон. Медленно, как во сне, поднимутся надгробия с звездами Давида и предстанут ОНИ. Более не стесняясь страшных боевых ран, оставшихся в прежнем бренном теле, отряхнут они с коротко стриженых голов песок могилы и пыль тлена. Кедушей Эльйон, имена которых соседствуют на мемориальных досках с молитвой ко Всевышнему непременно отомстить за их смерть. В тяжелом безмолвии встанут 13 «аругей мальхут», казненных британцами. Их тела и доселе не были подвластны тлену, и теперь они стоят, слегка щурясь от случайного солнечного луча. Как сказочные богатыри с колыхающимися на легком ветру челками поднимутся 35 защитников Гуш Эцийона, каждый из своей одноименной могилы-не зря в свое время праведник Арье Левин потрудился над определением личности их личности, еще когда они были обезображенными пыльными обрубками. Встанут министры и премьеры, вдыхая полной грудью иерусалимский воздух…
Время, кажущееся таким тягучим и аморфным, на самом деле отсчитало лишь одно мгновение.
Улыбнувшись и засучив края талитов, они помашут своим родственникам и друзьям, которые сквозь пелену подкативших слез простирают к ним руки, готовые немедленно заключить их в свои щедрые объятья.
Помахав рукой, они подберут свисающие полы талитов до уровня колен…..и пустятся наутек. Они будут бежать, как никогда еще не бегали при жизни. Разбиваясь на колонны, они прошмыгнут в оставленные свободными ветвистые проходы мимо ошалевших стражей порядка, репортеров и родственников, и устремятся по направлению к выходу, оставляя позади себя выкрикиваемые им вслед имена.
Смятение охватит всякого, кто будет свидетелем этого непонятного своим смыслом зрелища. Кто знает, может покойный вспомнил, в каком сейфе хранится и полнится его секретный счет или под каким кустом он зарыл монеты еще с времен мандата и турков? Или, пока он летал в мирах иных, ему открылась тайное место, в котором спрятаны копи царя Соломона, которые покойник захочет передать своим наследникам?

Свежевоскресшие выскочат на улицу по направлению к району «Байт ва-Ган». Земля повторно загудит, на этот раз от топота тысяч босых ног. Сверкая пятками, они на ходу будут дружно перепрыгивать через турникеты, не забывая придерживать обветшавшие талиты – если они зацепятся за что-нибудь и порвутся, то это час покойничкам придется провести, довольствуясь всего лишь 1 постоянной заповедью «билт ин» – брит милой, а так есть две.
Они устремятся в синагоги, здания ешив и бейт-мидраши. Шум открываемых кранов на минуту заглушит крики оправляющихся от шока родственников, водопроводные трубы вздрогнут от неимоверного кол-ва омываемых от многолетнего сна рук. В волнении распахивая двери бейт мидрашей они пулей устремятся к ближайшему стеллажу с «сифрей-кодеш», хватая первое, что они смогут выучить в течение этого отведенного милостью Всевышнего часа и рассаживаясь группами на скамьи, как прилежные ученики. Еще бы. Теперь они знают цену 1 минуте заповеди изучения Торы.

Если бы смог человек себе представить, что он – мертвец, которому отведен 1 час жизни, то несомненно, он бы твердо знал, на что его потратить – учил бы Тору. Раз так, то теперь, когда человеку дана целая жизнь…..

По мотивам урока мусара рава Хаима из Бриска.