oslik I-a
|
Дата : 15-10-06, Вск, 05:11:16
Голос
Смолоду я полюбила июнь - окутывающие в эту пору город облалака тополиного пуха неизменно возрождали в моей душе пронзительные воспоминания о первой любви. Однако с возрастом именно в это поэтичное время года меня стала одолевать проза жизни под названием аллергия.
Очередной приступ аллергии и послужил началом запутанной истории, где мистические совпадения обернулись весьма реальной, телесно-осязаемой стороной, а романтика пропиталась элементами детектива.
...Для борьбы с недомоганием я использовала один из накопившихся отгулов и, вооружившись советами врача - моего брата Дениса, приступила к лечебным процедурам в вожделенном праздном уединении: муж спозаранку уезжает на работу, недавно женившийся сын живёт отдельно. К вечеру состояние не улучшилось, но я не отчаивалась, возлагая надежду на благотворное действие ночного сна, и решила так: если утром без будильника проснусь вовремя, то пойду на работу. Ну, а если нет... то нет.
Назавтра я проснулась в пол-девятого – непривычно рано для такой "совы" как я, будь это выходной, но для буднего дня – всё же поздновато. Я прислушалась к своему организму и прилива энергии, необходимого для экстренных сборов, увы, не обнаружила. Чем насиловать себя и всё равно опоздать, рассудила я, лучше снова взять отгул: не вылечусь, так хоть отдохну, иначе до отпуска не дотяну.
Необходимо было связаться с шефом Пётром Ильичом, владельцем небольшой компьютерной фирмы, незатейливо прозванным математиками "ПИ"- в соответствии со своими инициалами и несколько писклявым голосом. Это был вполне современный сорокалетний мужчина, в меру толковый, однако чётко знающий где, с кем и как себя вести. Полагая, что ПИ в пути на работу, я позвонила ему на мобильник. На мою просьбу об отгуле он невнятно пробормотал, что фирма и так сегодня закрыта(?) – и отключился. Я повторила набор – но на этот раз шеф не ответил совсем.
Неистребимое стремление к ясности побудило меня сделать ещё один звонок - Свете, молодой и красивой сотруднице фирмы.
Моё отношение к Светлане было противоречивым. С одной стороны, нас сближала география: мы живём рядом и каждый день ездим на работу и обратно одним автобусом, коротая путь беседой. С другой стороны, Света порой раздражала меня своей жизнерадостностью, переходящей в милую недалёкость, непринуждённостью, граничащей с вульгарностью, шумной энергией и напором. Её жестикуляция была такой резкой и стремительной, что будь у неё в руке шпага, она наверняка, хоть и ненамеренно, попротыкала бы всех окружающих. Голос у Светланы был громкий, звонкий и высокий до визга, и мож-но представить, как бесила не только меня, но и всех остальных про-граммистов её бесцеремонная привычка влетать в офис в разгар мыслительного процесса, докрикивая фразу, начатую ещё за дверью.
Над Светиными манерами подтрунивали, за глаза называя её "Базар-вокзал", однако именно благодаря им она была на своём месте в отделе продаж нашей продвинутой продукции. Светин натиск на клиентов, сопровождаемый азартной мимикой и жестикуляцией даже при телефонных переговорах, хоть и выглядел потешно со стороны, зато почти всегда приносил нужный результат. Более того, отнюдь не будучи "пресмыкающимся", Света обладала определённым влиянием на шефа и, как следствие, пользовалась в фирме кое-какими благами помимо неслабой зарплаты. На редкость снисходительное отно-шение ПИ, возможно, объяснялось высокой оценкой Светиных деловых качеств, однако не менее вероятно, что сказывалась его принад-лежность к мужскому племени (в чём не приходилось сомневаться, несмотря на сакраментальное имя-отчество), большинство предста-вителей которого не могли оставаться равнодушными к этой эффектной женщине. Мой наблюдательный и опытный взгляд усматривал даже некоторые признаки служебного романа между Светой и шефом, вопреки отсутствию прямых улик. Так или иначе, она всегда была в курсе происходящего в фирме больше остальных, и у кого, как не у неё, выяснить, что происходит на фирме в моё отсутствие...
Тут необходимо заметить, что в моём мобильнике на имя Светы записано сразу несколько номеров- и вот почему. На презентации и торжества в нашей фирме, куда сотрудники приходят со своими "половинами", мы со Светланой иногда также добирались вместе – на нашей или на их машине. В тех случаях, когда за рулём был её муж, Дима, она оповещала меня о готовности с его мобильников, которые он менял довольно часто (должность позволяла), - и каждый раз я педантично заносила очередной номер в справочник. Именно поэтому, набрав один из номеров и услышав в трубке вместо визгливого сопрано глубокий баритон, я ничуть не удивилась и сказала скороговоркой:
- Привет, Дима! Это Валентина со Светиной работы. Извини, что потревожила: думала, это её номер... Я перезвоню ей.
- Приве-ет! – почему-то обескураженно протянул он и более уверенно продолжил. – А я могу тебе помочь?
- Ну, если ты дома, то да, можешь: передай, пожалуйста, телефон Свете.
- Я-то дома, а вот она ушла на работу.
Тут слегка растерялась я - ведь фирма, по словам шефа, сегодня закрыта, а если я и не поняла его, всё равно получалось, что Света вышла явно рано для "нашего" автобуса. Я едва не выдала всё это вслух, но, опасаясь подставить Светлану, вовремя взяла себя в руки и как можно небрежней уточнила:
- Давно?
- Да уж час назад... Как обычно...
Оп-па! Это что же, она каждый день выходит на час раньше? Интересно, зачем? Ответ напрашивался сам собой: по утрам она встречается с ПИ(то-то он разговаривал как-то скованно, сдавленно - мой звонок застал его в неподходящий момент!). И чтобы никто не запо-дозрил, как бывает, если человек вдруг задержался после работы, хитрая Светка внушила домашним,что её рабочий день длиннее на час. И бедная её мама нянчит пятилетнего внука ежедневно лишний час! А сегодня... что же получается... моя юная подружка пробалдеет вместе с шефом целый день?! Вот так открытие!...
Голос Димы прервал мои размышления:
- Валентина, ты ещё здесь?
- Здесь... - рассеянно отозвалась я.
- А почему ты не на работе, позволь узнать?
- А как ты догадался, что я дома? Ну да, понятно: будучи на работе, я не искала бы твою жену по телефону, – оживилась я, закрывая ско-льзкую тему местонахождения Светланы. – Ты спросил как раз о том, что я хотела сообщить ей: я снова в отгуле, пытаюсь перебороть алле-ргию. Что ж, позвоню ей... на фирму. До свидания.
Звонить ей, естественно, я уже не собиралась - и так узнала больше, чем надо, - просто нужно же как-то закончить разговор. Однако Дима вместо того, чтобы попрощаться, неожиданно попросил умоляющим тоном:
- Подожди! Пожалуйста, не вешай трубку, давай поговорим ещё!
Новый поворот! Что у меня может быть общего с этим мальчиком, ненамного старше моего сына? Любопытно.
- О чём?
- Ну, например, скажи, какая ты - я тебя не помню. Сколько тебе лет? – Димин баритон подозрительно завибрировал, однако я по инерции играла в открытую.
- Мне недавно исполнилось пятьдесят. Вся фирма была у меня на юбилее, лишь твоя жена отказалась придти под предлогом, что вы уже приглашены в этот день - на именины твоего друга. Так она тебе даже не передала моё приглашение?
Дима, игнорируя вопрос, воскликнул:
-Ты шутишь?! "Пятьдесят"! Судя по голосу, тебе не больше двадцати пяти! А вообще-то, - нежно промурлыкал он, - надо было при-гласить напрямую меня, тогда мы пришли бы к тебе!
Ну и дела! Мой возраст оставил его равнодушным! Под влиянием игривого тона моего собеседника к замешательству, в котором я пребывала с первых фраз нашей беседы, внезапно начало примешиваться лёгкое возбуждение. А он спрашивает дальше:
-А какая у тебя внешность, фигура, рост?
Если до этого мне и казалось странным, что Дима меня не пом-нит - не так уж много сотрудниц у его жены, то в этот момент я, поддавшись очарованию его голоса, перестала анализировать и поддержала игру:
- Я шатенка с короткой стрижкой; у меня зелёные глаза, маленький рот с пухлыми губами; большеватый нос; я невысокая, но кажусь выше благодаря относительно длинным стройным ногам.У меня не осиная талия - да и никогда не была, однако я до сих пор не расплылась.
- А ... грудь, - осторожно поинтересовался Дима, - большая?
- О да, наградила матушка-и-природа...
Я не спрашивала Диму, как выглядит он - его привлекательный облик и так стоял перед глазами. Однако он сам напросился, вкрадчиво подбирая слова:
- А ... как ты представляешь... меня?
- Мне и представлять не надо, - убеждённо заявила я, - я прекрасно тебя помню. Ты долговязый, тёмноволосый и кареглазый, кудрявый, смуглый, у тебя красиво очерченный рот, прямой нос –в общем, ты копия своего сына, то есть, он твоя копия.
Дима помолчал, наверняка поражённый точностью описания, а затем продолжил выпытывать:
- А в чём ты сейчас одета?
- В ночной рубашке, - выпалила я и от смущения перешла на вызывающий тон, - а что, нельзя? Я ведь у себя дома и к тому же нездорова!.. – слыша поощряющее молчание Димы, я поспешила внести ясность. – Видишь ли, кроме аллергии, которая мучает меня лишь в начале летнего сезона, я круглый год страдаю патологической правдивостью, поэтому прежде чем взяться за телефон, оделась бы, если бы мне пришло в голову, что моего собеседника заинтересуют детали моего облачения...
- Зря ты оправдываешься, - мягко увещевал Дима певучим, обволакивающим баритоном, - ты имеешь полное право быть у себя дома в одной рубашке... Это даже хорошо...
-?!..
-А хочешь, - с внезапным воодушевлением предложил он, - я тоже разденусь? Ну, чтобы тебе не было обидно... и одиноко...
Шок! Я сделала долгую паузу в бесполезной попытке осмыслить происходящее (Дима на том конце провода терпеливо выжидал, ви-димо, готовый к любой моей реакции на свою дерзость).
...Каждый из миллионов людей, изменяющих супругу, восполняет именно то, в чём испытывает дефицит в браке: дружбу, физическое удовлетворение, острые ощущения, повышение самооценки; любые блага, в том числе власть, блат или финансовую подпитку. Один из классиков очертил суть явления с чисто французским изяществом: "супружеские узы настолько тяжелы, что нести их легче... втроём, а иной раз и вчетвером". Иными словами, любовник или любовница не враг законному браку, а, напротив, зачастую друг и помощник; измена же не есть предательство, а, скорее, выход из затруднения, не только не приносящий никакого ущерба "обманутому" супругу, но и решающий кое-какие проблемы брака.
...К концу первого десятилетия моего замужества рутина семейного быта и предсказуемость мужа начали навевать на меня тоску. Не то чтобы мне недоставало скандалов, сотрясающих семьи многих наших друзей, однако возникла потребность в положительной встряске, новых впечатлениях. В тот период и сформировался мой взгляд на измены, а после пары спонтанных скоротечных романов - и собственные критерии выбора любовников: я предпочитала женатых мужчин, особо настойчиво и элегантно добивавшихся меня, не допускающих пренебрежения после первого интимного свидания и не превращаю-щих связь в скучную обязаловку со второго; хороших рассказчиков, остроумных собеседников с широким кругозором.
Взвешенный подход к делу привёл к желаемому результату: мои нечастые эскапады благотворно влияли на супружескую жизнь, добавляя ей перчику. Разумеется, здравый смысл подсказывал мне, что муж вряд ли оценит усилия такого рода по освежению наших отношений, так что с моим неумением лгать приходилось быть предельно осторожной и заранее сочинять отмазки под любую ситуацию. До сих пор мне удавалось благополучно избежать как разоблачения, так и другого, не менее опасного последствия измены: обнаружения явного превосходство любовника над мужем в непредвиденных областях.
Требования конспирации, вкупе с описанными критериями, сокращали круг моих потенциальных любовников - а ведь каждый из пре-тендентов должен был, в свою очередь, найти во мне искомые им качества! Однако количество побед никогда и не было для меня самоце-лью. Достаточно того, что я постоянно совершенствовалась во всех аспектах любовной игры, накапливала волнующие воспоминания на старость, а также упреждала возможные измены мужа.
Был у меня однажды и более молодой, чем я, партнёр, однако он, в отличие от Димы, хотя бы принадлежал к моему поколению! Случалось в моей практике и такое, что встретиться с давним любовником не удавалось, и мы взаимно удовлетворялись по телефону (точнее, удовлетворялся он, а я, помятуя, что плотские утехи замыкали ряд моих приоритетов, попросту подыгрывала ему).
И вот теперь Дима, этот самоуверенный юнец, недвусмысленно предлагает мне начать любовную связь с телефонного секса. Нелепость. Наглость! Да никогда!!.. И я твердо заявила:
- ... Хочу!– И, цепляясь за последнюю соломинку, воскликнула. – Нет! Постой! Скажи сначала, с чего вдруг ты так завёлся? У тебя ведь такая молодая и яркая жена, из тех, что заставляет оборачиваться встречных мужиков! С ней что, что-то не так?
- Н-нет, с ней всё в порядке, - помедлив, задумчиво отвечал Дима своим волшебным голосом. - Просто у меня ... м-м..., как бы это ска-зать..., немного больше "аппетит" ("Ну да, - мысленно захихикала я, - это ты так считаешь! Мне-то известно, с кем твоя жена удовлетворяет свой аппетит... возможно, даже в эту минуту. Прямо так и хочется, если и не раскрыть бедняге глаза на его рога, то хоть помочь ему отомстить неверной!" ). А у тебя тако-о-й соблазнительный, прямо-таки волшебный голос!..
Я так и застыла на своём диване с трубкой в руке. Телефонные собеседники, включая знакомых лишь заочно, не раз говорили мне, что у меня сексуальный и молодой голос, но Дима дословно вернул мне невысказанный ему комплимент! Он что, читает мои мысли? Именно мои, ведь если бы он был со всеми такой проницательный, давно вычислил бы свою Свету. Значит, он чувствует меня!
Тем временем в трубке послышался шелест снимаемой одежды: Дима, видимо, воспринял моё молчание как разрешающий сигнал. Затем, не мешкая, он возобновил "анкету", становящуюся всё более смелой в своей интимности. Я невольно раскрывалась навстречу проникновенному голосу, будто ласкающему и гладящему моё страждущее тело - и вскоре не уступала в рвении своему партнёру, не только предельно откровенно отвечая на его изощрённые вопросы, но и задавая встречные. С каждым мигом, выявляя идентичность предпочтений и пристрастий, мы выходили на новый виток возбуждения, в свою очередь дающий дополнительный импульс активности. По мере слаженного восхождения по спирали страсти к восторженному беспамятству окружающий мир становился всё более размытым, призрачным, пока не исчез совсем, а вместе с ним понятия о приличиях, мо-ральных нормах, излишествах или извращениях. В реальности остались лишь мы двое, переплетающиеся голосами в эфире - и наслаждение, с наслаждением даримое другому...
Атмосфера стремительно накалялась. В экстазе я дрожала так, что стучали зубы; Диму, судя по прерывистому дыханию, тоже стало лихорадить. Выйдя на "финишную прямую" и будучи уже не в состоянии вымолвить ни слова, мы лишь синхронно стонали, охали и пыхтели, пока не пришли - одновременно! - к мощной разрядке.
...Отдышавшись, я сказала чуть севшим голосом:
- Ну что ж, Дима, пора прощаться. У меня уже рука онемела.
Дима ( вместо коронного вопроса несостоятельных любовников -"Ты кончила?" ) уточнил лукаво:
- Которая?
- Та, что трубку держала, - прыснула я. Мы оба захохотали как сумасшедшие.
- Всего тебе хорошего, Валентина. - наконец, смог проговорить он всё ещё со смешинкой в голосе. - Спасибо за заряд бодрости - это то, что нужно по утрам!..
...Отключив мобильник, я встрепенулась, окончательно приходя в сознание, и внезапно ощутила себя не то что помолодевшей, а просто заново родившейся! Какая, к чёрту, аллергия?! Какие болячки?! Заряд бодрости, за который меня поблагодарил Дима, вернулся ко мне от него удесятерённым! Оргазма такой ураганной силы, расслабляющего и мобилизующего одновременно, я достигала прежде крайне редко, и, уж конечно, с партнёром никак не виртуальным, а реальным и привычным – собственным мужем... Одна-а-а-ко. Ай да Дима! Вот тебе и мальчик!
Я поднялась с дивана и, как была, голышом, принялась хозяйничать (как же оказалось весело в таком виде мыть посуду!). Меня обуревало приятное довольство собой - значит, я сохранила качества, позволяющие как бы невзначай соблазнить молодого, крепкого, интересного и преуспевающего мужчину - и ещё какое-то смутное облегчение...
Внезапно до меня дошло, что Света раздражала меня не столько своими манерами, сколько молодостью, высоким ростом, длинными волосами, большущими серыми глазами и, главное, этаким порханием по жизни, на какое я сама никогда не была способна. «Э, милочка, да ты завидовала ей! - призналась я самой себе. -То-то тебе полегчало, как только Светин муж предпочёл ей тебя : непривычный груз зависти свалился с души...»
В разгар моих самокопаний раздался телефонный звонок. Брат.
- Ну, как ты?
Его профессиональный сострадательно-терпеливый тон ничего не подсказал мне, и я радостно отрапортовала:
- Прекрасно! А как ты?
- Я?! - Сбитый с толку Денис помолчал. – При чём тут я? Это ведь ты болеешь!
- Я?! – Тупым попугаем отозвалась я. - А-а, аллерги-и-я... Не волнуйся, всё прошло.
- Правда? Здорово! Небось, мои советы пригодились?
Мой братишка остался таким же прямолинейным и бесхитростным, какой была и я... до сегодняшнего утра. Внутренне гордясь своим новым умением, я вдохновенно врала ему, какие именно процедуры и лекарства принесли чудесное исцеление...
...И всё же была одна малость, отравлявшая настроение: чувство, что я как бы навязалась парню. Я твердила себе, что случайно, случайно, случайно выбрала из списка Димин номер, а всё дальнейшее произошло сугубо по его инициативе, но гадкое ощущение занозой саднило душу, что, впрочем, не помешало мне в бешеном темпе переделать массу домашних дел.
Затем я приняла душ и, одевшись и "почистив пёрышки" с особым тщанием, отправилась в ближайший гастроном. Вероятно, от меня исходили некие флюиды, безошибочно улавливаемые сильным полом - я то и дело ловила загоревшиеся взгляды и зазывные улыбки, а стоило мне задержаться у полок гастронома или на кассе, как рядом возникал "законный носитель штанов" и пытался завязать знакомство. Слабый же пол, в лице продавщицы молочного отдела, проявил ко мне шкурный интерес: рядовой вопрос "Какими духами Вы пользуетесь? Такой приятный запах!" я расценила как безотчётное стремление выведать секрет моей притягательности.
Я почувствовала себя совершенно окрылённой и, несмотря на тяжёлые сумки с покупками, шла лёгкой, танцующей походкой. Солнышко светило сквозь снежинки тополиного пуха, как в благословенные дни моей первой, невинной влюблённости.
Вернувшись из похода, я разложила продукты по местам и подумывала, не постирать ли шторы (всё ещё нерастраченная энергия искала выхода), когда мобильник негромко пискнул. Это было SMS от Димы, моего виртуального любовника! Одно то, что он отозвался, несказанно обрадовало меня и без следа развеяло неприятный осадок. К тому же Дима, трогательно радуясь нечаянной интрижке, горячо настаивал на её продолжении.
После недолгого колебания я ответила ему благодарностью за сообщение, смягчившее "солнечный удар",и согласием на виртуальный роман. Мы обменивались нескромными посланиями, пока я не взяла тайм-аут до завтра: муж вот-вот должен был вернуться с работы.
Любимому мужу перепало от моего восхитительного настроения: по приходу его ждал вкусный, шикарно сервированный ужин, что называется, "праздник живота", а ночью -"праздник плоти". Муж воспринял всё это как должное - вот, мол, что делает с женщиной отдых...
Спала я как убитая.
...Наутро Дима позвонил, когда я собиралась на работу. Прекратив суету, я немедленно включилась в эротическую беседу, органично перетёкшую в секс-феерию. Да, наше молниеносное сближение было неизбежным, поняла я внезапно крохотным клочком мозга, незаполнен-ным эмоциями и чувствами: оно обусловлено своеобразной телепатией, когда каждый из нас безоговорочно поддерживал любую идею другого не в силу соглашательства (что было бы примитивно и скучно), а оттого, что она воплощала его тайные и заветные фантазии.
Становящаяся привычной утренняя удовлетворённость компенсировала пропущенный завтрак и неубранную постель ( вместе с тем, я решила впредь подкорректировать утреннее расписание, вставив в него "окошко" для Димы)...
...А через каких-то полчаса я встретила на остановке Димину жену, Свету, одетую, как всегда, в стиле "цирк приехал", и спросила у неё, как дела. Это был дежурный ежедневный вопрос, однако нынче я задавала его с коварством, которого раньше в себе и не подозрева-ла, в надежде выведать что-нибудь о её муже. Я воображала себя разведчиком, в ничего, казалось бы, не значащем диалоге раскрывающим военную тайну, и изо всех сил старалась вести себя естественно. Впрочем, Светка легко поддалась на провокацию и всю дорогу расписывала, не понижая голоса, как они всей семьёй вчера отравились пиццей и ночь напролёт сменяли друг друга в туалете. Особенно тяжело пришлось Диме, щебетала она, и мне стало ясно, что крылось за его невразумительным объяснением, отчего он снова не на работе в этот час - не станет же он признаваться любовнице, что у него понос - фи! Что же касается вчерашнего сверхпланового выходного, то Света пояснила, дескать, шеф объявил санитарный день – чем окончательно укрепила меня во мнении, что она с ним заодно. Значит, она-таки заслужила измену мужа, поделом ей!
Тем не менее первовоначальная эйфория от завязавшегося романа постепенно сменялась неясным беспокойством,усиливавшимся по мере попыток разобраться в его причинах. Так что, добравшись до рабочего места и уставившись в экран компа, я аккумулировала все свои аналитические способности отнюдь не для того, чтобы ухватиться за тот узелок на ниточке программы, на котором остановилась до приступа аллергии. Нееет. Я принялась восстанавливать в памяти наши с Димой диалоги - и некие детали, пролетавшие мимо моего воспалённого страстью сознания, теперь, под лупой логики, показались мне не только странными, но даже настораживающими.
Например, почему сегодня утром Дима оказался дома - это я, вроде бы, поняла. А вчера? И почему он дома один? Ведь, насколько мне известно, Светина мама приходит к ним нянчить внука. С некоторой натяжкой можно допустить, что она сразу по приходу, с утра пораньше, забирает малыша погулять на улицу. Тогда возникает новый вопрос: как Светка, выходя из дома на час раньше, попадает на «наш» автобус? После свидания ПИ подвозит её к остановке? Но разве не рискует она, выходя из его BMW, попасться на глаза мне... или Диме, или своей маме, гуляющей с внуком? Неужели мама в курсе?!..
Или такой вопрос "на засыпку": если уж Дима дома эти дни, он что, не может присмотреть за давно не грудным сынишкой? Настолько плох? Или для семьи он на работе? Тогда эта парочка друг друга стоит! Хм-м. Ладно, проехали.
Да, вот ещё что: почему Дима однажды как бы ненароком поинтересовался, где я работаю? Правда, тут же спохватился, мол, да-да, ты же с самого начала сказала, что вместе со Светой, извини, склероз, не обращай внимания. И таково его гипнотическое воздействие на меня, что я послушно пропустила вопрос-промах мимо ушей и лишь теперь, поднатужившись, выудила этот эпизод из недр памяти...
...Коллеги-программисты были погружены в работу и не отвлекали меня. Ход моей дедуктивной мысли время от времени нарушали лишь сообщения от моего неожиданного воздыхателя, полные изящных комплиментов, пылких признаний и соблазнительных предло-жений. Очевидно, тот факт, что я, его виртуальная любовница, нахожусь сейчас в двух шагах от законной жены, распалял Диму неимоверно, так что приходилось сдерживать эти льстящие мне порывы: я спешила возобновить анализ ситуации.
Итак, что бы означали все эти нестыковки? Я тасовала факты и фразы и так, и этак, пытаясь выявить сокрытый в них смысл, пока слова не сложились в мучительный вопрос: кто он, этот загадочный мужчина, так резко ворвавшийся в мою размеренную жизнь и занявший все мои помыслы? Вот тут меня и озарило – да Дима ли это вообще?! Ох!
Оказалось, что я охнула вслух - коллеги встревоженно повыныривали из-за перегородок, а ближайший, Ефим Романович, осведомился участливо:
- Что стряслось, Валентина Игнатьевна?
- "Кликнула" не на ту клавишу и стёрла всё, что написала сегодня, - вмиг нашлась я. – Ничего страшного, восстановлю.
Так как восстанавливать мне, само собой, было нечего, я решила проверить версию о "лже-Дмитрии". И не придумала ничего лучше, чем послать SMS, состоящее из одного слова-вопроса: "Дима?".
Мой визави надолго замолчал.В ожидании ответа я занялась, наконец, программированием.
Сообщение, полученное незадолго до конца рабочего дня, гласило: "Я что-то не понял тебя... ", затем следовал очередной поток любезностей. Текст написанный, а не звучащий, теряет своё чарующее воздействие, что придало мне стойкости отложить общение на завтрашнее утро.
... Как только мы с неразлучной Светой вышли из здания фирмы, пришлось достать из сумочек зонты, в нашем климате не лишние практически круглый год: упали первые тяжёлые капли дождя. Тополиный пух, прибитый ими к земле, превращал стремительно разливающиеся лужи в мутное месиво. Внезапно поднявшийся ветер нагонял тёмные грозовые тучи, обещавшие превратить весёлый летний дождик в настоящий ливень. Погода словно отражала разброд, царящий в моей душе.
Света выбрала нынче на дорожку тему диет, развиваемую ею изо дня в день с маниакальным упорством, несмотря на высказанное мной в незапамятные времена и незыблемое мнение, что формула хорошего тела - "Не обжирайся!". Не встречая отклика, она привычно сбилась на монолог, что вполне устраивало нас обеих.
...Дома, на автопилоте отбыв ужин, остаток вечера я просидела, уединившись в кабинете - бывшей спальне сына. Пользуясь тем, что профессия и интересы мужа весьма далеки от компьютеров, я вывела на экран в качестве заставки какую-то старую, так и не пошедшую в дело программу – и продолжила поиски выхода из тупика.
Как выяснить, кто мой таинственный любовник? Как провести расследование, не спугнув его, если это всё-таки Дима?
Июньская гроза, казалось, бушевала не за окном, а прямо в моей голове, где каждая молнией сверкнувшая идея, не успев оформиться, сменялась раскатом грома - раздававшимся в мозгу требованием его признания... или какого-либо объяснения...
Результат дневной проверки я не засчитала: мало ли что могло задержать его ответ, мало ли что он не понял. Несмотря на почти неопровержимые доказательства своей ошибки в наборе, я упорно отказывалась поверить, что какой-то незнакомый мужик так легко сумел раскрутить меня на близость, пусть и виртуальную...
Перед сном муж заглянул ко мне, увидел "заставку" и с усмешкой заметил:
- Я думал, ты играешься или сидишь в Интернете, а ты... работаешь!? С чего вдруг? Прям как новичок!
Я, с умным видом набрав бессмысленную череду символов, раздражённо ткнула в
"Enter" и согласно кивнула:
- Точно, бьюсь совсем как "чайник"! Понимаешь, эта чёртова программа оказалась крепким орешком, зациклилась намертво!
И по сути вовсе не солгала, между прочим, - мысль утомительно буксовала на звенящей мёртвой точке: "Признание! Объяснение!". Муж флегматично потребовал прекратить ломать дома свою бедную голову и удалился. "А вне дома, значит, можно?" - строптиво подумала я. Вслух же (лицемерка!) покладисто проговорила ему вслед:
- Да-да. Ты иди, я скоро...
Однако просидела ещё с пол-часа, предоставляя ему уснуть в одиночестве. Я не опасалась его активности в постели - вчерашнего ему должно было хватить минимум на три дня, просто нынче я была уже неспособна общаться, никак и ни с кем!
Ночью мне не спалось, и, с трудом допритворяясь спящей до ухода мужа, я мгновенно вскочила с постели. Свежий после ночной грозы воздух, вливающийся в распахнутые окна, поднимал боевой дух. Я принялась "резвиться на кухне", совмещая приготовление обеда с утренним ритуалом сборов и спеша завершить все дела, чтобы ничто не отвлекло меня от решающего разговора с ним.
Звонок не заставил себя ждать.
После обмена приветствиями он завёл было легкомысленную беседу, поинтересовавшись, какого цвета бельё я собираюсь сегодня надеть. Однако я, словно и не слыша таких желанных ещё вчера непристойностей, перехватила нить разговора и невинным тоном, исподволь, начала форменный допрос:
- А почему ты снова не на работе?
- Я не работаю.
- Вот как? Странно, что Света не сообщила мне об этом... А как ты себя чувствуешь? – осведомилась я, имея в виду натуралистичный Светланин рассказ об отравлении.
- Норма-а-льно, - удивлённо протянул он. – А почему ты спрашиваешь - я что, перестал тебя удовлетворять?
Появившиеся игривые нотки взбесили меня. Уж слишком он сексуально озабочен! Даже не замечает, что я на сей раз настроена на серьёзную волну. Тем неожиданнее оказался для него мой следующий вопрос - мне надоело изображать следователя-психолога, и я спросила в лоб:
- Дима, признайся, ты ... Дима?
Ответом мне был тяжкий вздох.
Я бросила трубку, будто обжёгшись. Однако не успела разобраться в вихре мыслей, как мобильник настойчиво зазвонил вновь. Взглянув на часы и прикинув, что времени до выхода предостаточно, я решила, что обязана побеседовать с... как его там, чтобы не откладывая покончить с этой пошлой, позорной историей.
Как только отзвучало моё ледяное "Алло!", анонимный любовник торопливо заговорил:
- Валентина, милая, только не вешай трубку! Выслушай меня! Пожалуйста!
- Говори, - милостиво уступила я. Но тут же потребовала. - Прежде всего, скажи - кто ты?
- Я - никто... То есть, я, конечно, человек, мужчина ...
- В этом я не сомневаюсь, - язвительно отрезала я. - Но как тебя зовут?
- Что это меняет?
- Всё!! - взорвалась я. - Ты не Дима! И я не собираюсь слушать безымянного идиота! ...Нет, прости, я сама идиотка - ввязалась в эту дурацкую историю...
- Погоди, почему же дурацкую? - запротестовал он. – Разве плохо нам было вместе? Я в жизни так не кайфовал! Но и ты – разве не сходила с ума ты, будучи со мной?! Так что изменится, если я скажу, что меня зовут... Валентин?
- Всё! - повторила я непреклонно, невзирая на шок. - Признаю, мне было классно, но не с тобой, а с Димой! Светиным мужем!
- Но я тоже Светин муж! – в который раз огорошил меня Валентин. - Конечно, другой Светы... Из-за этих совпадений я не сразу понял, что меня принимают за другого. А потом... открываться стало поздно -я влюбился в твой голос, был покорён твоим обаянием, юмором, твоей неподражаемой женственностью и...
- Не нужно повторяться, - снова прервала я его сбивчивую речь. - Давай по существу! Чего ты хочешь от меня сейчас, когда мы оба знаем, что ты ловко воспользовался случаем, чтобы завязать близкие отношения? Согласись, мы с тобой были в неравном положении: я, будучи уверенной, что мы знакомы, прямо выкладывала о себе всё, а ты, скрываясь под чужим именем, открыл лишь кое-какие интимные детали, которые и проверить-то невозможно. - и, не выдержав суровый тон, я заявила совсем по-детски. - Так не честно!
- Ну, прости меня, я потерял голову! – каялся Валентин. Его выразительный голос дрожал. - Я мучался, не зная, как разрешить недоразумение - и только усугублял его. Ты спрашиваешь, чего я сейчас хочу? Так я скажу: я не просто хочу - я жажду восстановить справедливость. А вот чего хочешь ты?! Ты бросаешься на меня как разъярённая тигрица, в одночасье забыв, какие потрясающие моменты мы пережили вместе, каким насыщенным было наше общение! Что с того, что оно продолжается лишь двое суток - этой бури эмоций хватило бы на годы! Что с того, что ты мысленно видела перед собой другого? Ведь доводил-то тебя до экстаза я! А теперь ты хочешь всё перечеркнуть? И из-за чего? Из-за того, что я не- Дима! Из-за имени! Моё тебе не нравится?! Но оно ведь и твоё тоже! А-а-а, да что там! - Казалось, ещё слово – и он в отчаянии заплачет.
Меня уже начали раздражать его настырность (ненавижу, когда навязываются мне, едва ли не больше, чем навязываться сама) и непонятливость: никак не удаётся ему растолковать, почему меня так сразило то, что моя казавшаяся невероятной версия подтвердилась. Впрочем, как объяснить другому то, что я и сама ещё не вполне осмыслила? В самом деле, почему? Уж не потому ли, что рассыпалось в прах представление о моём романе как о мести своей сослуживице?! Эта догадка привела меня в ужас – неужели я стерва подлая?! Хорошо, что "непонятливому" Валентину такое объяснение в голову не пришло! Или он меня идеализирует?
- Ладно... тёзка, - устало сказала я, - твоё время вышло – мне пора идти на работу.
- Хорошо, иди. - голос Валентина окреп. – Но пообещай, - с нажимом произнёс он, - что прочитаешь мои сообщения – я прямо сейчас начну писать о себе, и, клянусь, чистую правду!Дай мне возможность реабилитироваться! Прошу тебя!
Такая страстная мольба, да ещё в исполнении бархатного баритона, тронет кого угодно, и я сжалилась:
- Так и быть. Пиши, почитаю.
...Всю дорогу на работу Светка тормошила меня, взахлёб рассказывая о смешных выходках своего сына (её пронзительный голос, как всегда, раздавался на весь автобус). Я вежливо улыбалась и даже вспомнила пару забавных выражений своего - когда он был в соответствующем возрасте. При этом меня преследовало попискивание мобильника, сопровождающее прибытие SMS, так что когда я вошла в офис и уселась за свой стол, сотовый буквально лопался от известий. "Эк его разобрало", с иронией подумала я о Валентине, однако что скрывать - мне импонировало его стремление вернуть мои доверие и расположение.
- Валентина Игнатьевна, Вы идёте? – выдернул меня из виртуальной реальности Ефим Романович (что-то он стал шибко предупредительным, неужто флюиды действуют и на него, привычно воспринимаемого мною как уважаемого, но бесполого коллегу?!). – Нехорошо заставлять босса ждать!
Господи, эта история совсем выбила меня из колеи - я и забыла, что сегодня пятница, день еженедельного совещания у ПИ! Там, на виду у всех, уж не поиграешься с мобильником, читая сообщения, не выдашь его писк за "клик клавы". Ну и ладно, неунывающе решила я, отключив в сотовом звук и устраиваясь в уголке начальницкого кабинета, - зато без помех разложу ситуацию по полочкам.
... Итак, что мы имеем?
Света (смирно сидящая в противоположном углу). Мысленно я попросила у неё прощения за все домыслы о ней, основанные на заблуждениях. Не исключено, разумеется, что между ней и шефом что-то есть, однако не мне, грешной, их судить. И слава Б-гу, что я, как выяснилось, не нарушила моральное табу на секс с мужем подруги.
Дима. Ох, Дима! Приходилось расстаться со сладкой иллюзией о нечаянном соблазнении юного рогатого красавца. Стоп! Здесь надо разделить каждое слово! "Нечаянное"-да. "Соблазнение" - ещё вопрос, кто кого соблазнил. "Юного красавца"-тоже вопрос: Дима, оставаясь юным, уже не казался мне писаным красавцем, а вот Валентин - возможно, молодой красавец как раз он! "Рогатого"- снова вопрос, даже два вопроса (я не уверена, рогат ли Дима, а уж Валентин и подавно, откуда мне знать?)! Запутавшись вконец, я выразила суть разрушаемой иллюзии по-иному: "о нечаянном романе с юным Димой". О! С такой – ощипанной - иллюзией распрощаться легко!
Я. Господи, какая же я, всё-таки, кретинка! Точно как говорилось в одной популярной комедии: "пенсия на горизонте, а она туда же!" - скоро внуки появятся, а я, никогда не слывшая доступной, так легко дала себя ввести "в заблуд" (да ещё какой бешеный темперамент при этом обнаружила, впервые в жизни потеряв контроль над собой)! Как стыдно перед этим незнакомцем! Ведь, по большому счёту, я повелась единственно на голос, на этот чудесный, колдовской голос! А все детали домыслила сама, пренебрегая фактами, не укладывающимися в схему – по принципу "тем хуже для фактов". Да-а-а, последние двое суток я себя определённо не узнаю. Куда подевались с таким трудом обретённые рассудительность, умеренность, душевный лад? Откуда появились коварство и изворотливость? И почему они, раз уж возникли, срабатывают со всеми, кроме одного человека? Из какой юношеской дали вернулось неумение мгновенно найти верную линию поведения с партнёром? И что, кстати, значит - верную? Ведь всё, что от меня исходило, принималось моим тёзкой с полным пониманием, одобрением и даже энтузиазмом. Так что меня тревожит? И вообще, что со мной происходит?! Душу словно встряхнуло и вывернуло наизнанку... Затмение сердца, - поставила я диагноз, - вот что вывело меня из строя и довело до "постельного режима", многократно превзойдя по воздействию вытесненную им аллергию.
И, наконец, Валентин. Пора подумать об этом страдальце. Его объяснение заминок перед репликами выглядело вполне резонным: сначала они были вызваны недоумением, затем, догадавшись об ошибке, он стал подбирать слова, дабы отвечать по возможности честно – и в то же время не выдать себя. Однако вопреки клятвам о полной искренности в будущем, где гарантия, что он не приукрасит свой образ, снова пользуясь телефоном как шапкой-невидимкой? И мне показалось справедливым - и интригующим - решить его судьбу до прочтения посланий – безотносительно к тому, что он там накатал. Ощущение власти над мужчиной вернуло мне уверенность в себе, и я, позабыв о самобичевании, которому предавалась минуту назад, испытала небывалый подъём...
... Меня опустила на землю внезапно наступившая тишина. Узрев скрестившиеся на мне ожидающие взгляды сотрудников и сообразив, что ПИ пожелал выслушать мой доклад, я, недолго думая, выдала обкатанную за сутки легенду о зациклившейся программе. Затем нагло заявила, что была занята поисками решения проблемы даже на совещании (мол, нормальные люди думают в это время каждый о своём, личном), и тонко - как мне казалось - намекнула, что была в шаге от разгадки ребуса, когда обращение шефа грубо отбросило меня на исходную позицию.
И всё же дипломат из меня никакой: чуткий ПИ уловил в моей речи упрёк в организации никому не нужных сборищ и немедленно разогнал нас по рабочим местам, трудиться.
Вернувшись в свой офис, я обнаружила, что желание быть слепой Фемидой у меня пропало: я осознала,что решаю не столько судьбу Валентина, сколько судьбу нашей связи. А раз так, то я просто обязана узнать об этом человеке как можно больше. К тому же я обещала прочесть его послания, а я привыкла держать слово.
... Он писал, что ему 52 года (сразу стала понятной его реакция на мой возраст). Он работал на телевидении ("уж не диктором ли, с таким-то голосом!"- я опять за своё, домысливаю!), но недавно ушёл оттуда, клюнув на заманчивое предложение какой-то фирмы, а там в итоге не сложилось - и поэтому он временно не работает. Его жена, Светлана, трудится в рекламном агентстве на другом конце города (поэтому и выезжает из дома рано!). Она замечательная хозяйка и мать, короче, женщина из породы «клуш» и, как следствие, за собой не следит; не обладает чувством юмора, что в глазах Валентина серьёзный недостаток. Однако их связывает долгий, стабильный брак (для обоих второй) и общая дочь-школьница (а я сказала, что сын на него похож!), которая проводит каникулы у бабушки. Уф, наконец-то мне стало ясно, почему он дома – и один - по утрам!
Далее Валентин описывал свою внешность: среднего роста, не худой, но без брюшка, брюнет с синими глазами (обожаю контраст в цвете волос и глаз!), усы (о! моя слабость!) скрывают слишком большой рот. Он, небось, корчился от сдерживаемого смеха, выслушивая моё красочное описание "своего" облика – а я-то думала, он онемел в восхищении от моей памяти на лица! Представив эту сцену, я сама с трудом подавила смешок. Действительно, забавно: у Валентина не обнаружилось ничего общего с Димой. Кроме пола и имени жены.
Последнее же сообщение явилось очередным сюрпризом: Валентин предлагал встретиться!
Ну что ж, сделала я вывод, сейчас он правдив, т. к., во-первых, разрешил даже те неувязки в моих логических построениях, о существовании которых знать не мог. А во-вторых, надо быть круглым дураком, заочно лукавя в чём-то и тут же назначая очную ставку, неминуемо приведущую к разоблачению – Валентин же, судя по всему, отнюдь не глуп. Подкупила меня и абсолютная убеждённость моего невидимки, что личная встреча не приведёт к взаимному разочарованию. Что и говорить, смелый ход!
А вот я пока не была готова переходить на следующий уровень игры. Ведь если в процессе любовных игр Валентин, как мне теперь представлялось, воплощал фантазию "секс с незнакомкой", то я чувственный голос, вызывавший резонанс в самой глубине моего естества, соотносила с образом Димы. Каково мне будет с моим виртуальным любовником в его новом для меня качестве? Это мне лишь предстояло узнать.
Я не сразу отдала себе отчёт, что думаю о будущем романе как о деле решённом. Да и то сказать, приключение слишком захватило меня, чтобы оборвать его на взлёте... И всё же прежде, чем принять судьбоносное решение, не мешало бы узнать, насколько мы с Валентином близки как личности – иначе то, что мы с первых минут общения попали в одну фазу в сексуальном плане, ничего не стоит...
Уж не знаю, что говорит на этот счёт наука, изучающая функции головного мозга (и женского, в частности), но мне в этот день каким-то чудесным образом удавалось сочетать выше приведённые размышления с чрезвычайно эффективной работой: моя якобы зациклившаяся программа неуклонно продвигалась.
Внезапно пискнул сотовый - Валентин напоминал о себе одиночным звонком. Отвлёкшись от обоих параллельно идущих мыслительных процессов, я коротко отписала: "Я думаю... думаю... ", и он смиренно ответил: "Буду ждать. Если для решения нужна дополнительная информация - спрашивай, отвечу правду. Приму любой вердикт."
Он в который раз предугадал моё желание, и, что характерно, на этот раз желание -узнать о нём побольше – вышло за рамки секса. Значит, и ему стало в них тесно? Довольная, я провела с помощью SMS-ок блиц-анкету. Вот она, вместе с результатами:
Любимый цвет? - Кроваво-красный.
Ты собачник или кошатник? - Собачник.
Любимая группа и песня? - Beatles, Yesterday.
Любимые цветы? - Бордовые розы.
Любимая еда (будничная и праздничная)? – Жареная картошка с грибами, салат
"Оливье".
Любимый запах? - Корица.
Любимый досуг? - Чтение книг, собирание грибов, преферанс.
Любимый\ые писатель\ли? - Куприн, Экзюпери.
Любимый жанр фильмов? - Музыкальная комедия.
Веришь ли ты в судьбу? - Да.
Нет! Таких совпадений не бывает! Я была потрясена. Валентин больше, чем тёзка, я вообще не находила этому названия! А может, он телепат!? Единственным "неугаданным" пустяком стало моё ув-лечение паззлами, но это хобби - сродни вышиванию -для мужчины было бы патологией, верно?
... Существуют особые законы возникновения и развития любовных отношений между мужчиной и женщиной – сближение может состояться лишь при условии, что успешно пройдены сколь увлека-тельные, столь и необходимые этапы: взаимный интерес, симпатия, интуитивное нащупывание точек соприкосновения, влечение и, наконец, страсть. Но если пару при первом же контакте неведомая сила бросает друг к другу в объятия, как это случилось с нами, то, как правило, этот контакт становится и последним - несоблюдение законов наказуемо.
Вот парадокс: у нас с Валентином выявляется совпадение по всем позициям, несмотря на то, что начали мы с "горизонтальной"! И если мы избежим наказания разлукой, то - в свете науки о любви - что будет нам карой?! Не станет ли ею сама эта гармония: не явится ли она угрозой нашим устоявшимся бракам? К такому драматическому повороту событий я отнюдь не готова...
Работать я больше не могла, мне даже на месте не сиделось. В полном смятении я выскочила из офиса и,открыв громадную скрипучую металлическую дверь в конце коридора, выбралась на лестницу. Я знала, что ею никто не пользуется (в здании исправно работали два лифта, а для курения были курилки на каждом этаже), но из предосторожности спустилась на этаж - убедиться, что и там дверь закрыта наглухо, затем поднялась на один пролёт и лишь тогда набрала номер Валентина. Его мягкий баритон был радостно-взволнованным:
- Валентина! Ну, наконец-то! Что?! Я прошёл экзамен или что-нибудь не так?
О, этот голос! Как же я соскучилась по нём! Я судорожно вздохнула:
- Всё так...
- Тогда что за унылый тон? Тебе что-то не подходит?
- Всё слишком подходит... Валентин, мне страшно...
Он подхватил с полуслова:
- Думаешь, я не боюсь? Эта история... мистика какая-то, наваждение, со мной такого не бывало... Однако я фаталист, да и ты, полагаю, тоже - раз говоришь, всё у нас сходится. Вот и рассуди: если судьба нас зачем-то свела, нужно ли ей сопротивляться? Давай бояться вместе!
- Я должна всё взвесить. Не торопи меня, хорошо? Особенно со встречей.
- Знаешь, сегодня ночью ты мне приснилась. – невпопад произнёс Валентин. – Ты была такая тёплая, мягкая, твоя шея так сладко пахла... я трогал губами, щекотал усами твою гладкую кожу, - и меня трясло, будто мальчишку при первой близости. Я ощущал тебя и видел так ясно... Умираю, как хочу превратить этот сон в явь. К тому же мне не терпится предоставить тебе возможность, как ты выразилась, "проверить кое-какие интимные детали", - жарко прошептал мой возлюбленный, и меня зазнобило, - но..., - закончил кротко этот хитрец, - я не стану давить на тебя. Пусть всё будет по-твоему.
На подкашивающихся ногах я вернулась в офис и занялась делами. О будущем - с Валентином или без – я вроде и не думала, но некая внутренняя работа происходила в душе. Решение созрело в момент, когда зазвучал звонок, возвещающий окончание рабочего дня. Среди суеты выключающих свои компы, укладывающих портфели и сумки и убегающих сотрудников я улучила минутку и отправила Валентину рекордно короткое послание: "Да!".
Торжествующий любовник немедленно позвонил. Ликование не помешало ему проявить осторожность: он сознательно не давал мне вставить слово, словно видел, что я по-прежнему не одна (Светлана нетерпеливо переминалась в дверях опустевшего офиса, всем своим видом показывая, что мы рискуем опоздать на автобус). Валентин пообещал и в будущем проявлять максимум осмотрительности и изобретательности при сокрытии нашей сладкой тайны от посторонних глаз и ушей, уверяя, что нам не придётся сожалеть о содеянном. Он также озвучил перспективный план (на редкость серьёзный господин! И почему я слушаю его с блаженной улыбкой?): общаться таким образом и до тех пор, пока мне это будет в кайф. Зачем-то он уговаривал меня делиться с ним любым желанием, претензией или фантазией – словно я умею быть с ним неискренней! То и дело Валентин спрашивал:
- Я прав? Верно? Так?
И я неизменно согласно мычала в ответ.
Затем он перешёл к весьма насущному вопросу: как скоротать выходные, которые каждый из нас проводил среди своих близких. Деликатный Валентин не хотел усложнять мне жизнь несвоевременными звонками и сообщениями и предложил переписываться в Интернете, оговорив и чисто технические детали.
По ходу его монолога, наслаждаясь как самим текстом, так и звучанием необыкновенного голоса, я, тем не менее, быстро собралась и вслед за Светой вышла из офиса.
Мы приближались к остановке, когда я внезапно заметила на Светином выразительном личике жгучий интерес к моей молчаливой беседе (ещё бы, она привыкла быть в центре внимания, а тут я вся поглощена кем-то другим, потеряв бдительность и забывая следить за своей мимикой). И тогда я применила проверенный и безотказный трюк: вставила пару реплик в монолог Валентина, обращаясь к нему в женском роде (он было опешил, но тут же разгадал уловку и расхохотался в восторге от моей находчивости). Мне удалось не только усыпить возникшие было у Светланы подозрения, но и у неё на глазах спокойненько условиться с "приятельницей" о "созвоне" в понедельник утром.
Отключив мобильник, я "включила" Светлану, к этому моменту пробившую нам дорогу в подошедшем автобусе к сидячим местам. Через секунду она упивалась сама собой, доказывая мне, а заодно и всем пассажирам, что она лучшая в мире хозяйка: и расторопная, и бережливая, и чистюля, и знатная кулинарка... На этом месте я, и до сих слушавшая её в пол-уха, вспомнила эпизод с пиццей и... погрузилась в себя.
Какая, всё-таки, фантастическая удача, думала я под журчание её голоса(то и дело вжимаясь в стенку автобуса в попытке отстраниться от яростно жестикулирующих длинных рук), что мы с Валентином встретились в эфире - ведь так и осталось загадкой, каким непостижимым образом его телефонный номер появился в моём списке. И какой Валентин молодец, что смог так быстро сориентироваться и не дал оборваться нашему первому разговору - позже он признался, что проявил такую прыть потому, что среагировал на мой голос (мой заспаный, насморочный голос)!
...Утро понедельника открыло новую страницу моей жизни, привнеся в неё дотоле неизведанные страстность и полноту. Казалось, мы с Валентином полвека проживали чужие жизни, и лишь наша негаданная встреча дала нам счастье узнать не только друг друга, но и лучше познать и... полюбить самих себя. И этому способствовала похожесть во взглядах, привычках и интересах – мы словно гляделись в зеркало души.
Так, кроме "Свода правил и законов о любви", наша с Валентином история опровергла и распространённое мнение, гласящее, что притягиваются противоположности, и сентенцию о том, что после 50 лет жизнь клонится к закату. Для нас же жизнь только начиналась!
|
Новости
Чаты
88:88 
