Blackhawk
|
Дата : 05-12-06, Втр, 08:32:01
Ещё одна "страшилка" про сплав.
Я, надеюсь, что вы уже привыкли и к Вовке, и к Сане. Сейчас, правда, с ними не всё хорошо. Саня стал инвалидом - тромб закупорил основной сосуд правого глаза, а Вовка, после того как, выпендриваясь перед своей дочерью при тренировочном подъёме, упал с девятиметровой скалы, ,долго ходил с палочкой. Один я, пока, продолжаю искать приключения на безбрежных просторах своей новой Страны.
По моим наблюдениям,окружающий нас Мир всегда стремится к равновесию,как одному из принципов своего существования.В соответствии с декларированным, если в одном месте достаточно долго хорошо,то где-то в другом месте достаточно долго плохо.
События,о которых я хочу вам рассказать, не были исключением из данного правила. После серии достаточно интересных и богатых впечатлениями путешествий, должно было что-то случится с обратным знаком.
Поэтому,Дорогой Мой Читатель, расположись поудобней в кресле и,не перескакивая с абзаца на абзац, неспеша перебирая роликом «мышки» ,последуй за моим рассказом. Ведь вполне может оказаться, что в этой истории, ты найдёшь для себя что-нибудь поучительное или радостное,в зависимости от того, кто живёт в твоём сердце.
1
Скажу честно : никто никуда не собирался ехать.
В снегах,в холоде,в неожиданных оттепелях прошло открытие сезона.В суете слалома и измождении гонки прошли апрельские соревнования. Народ, имея месяц перерыва, кучковался по группам, готовясь к традиционному майскому славу. Кто на Белый Черемош, кто на Чёрный,а кто на Прут. Все были в стадии подготовки и наслаждались редкими солнечными днями и чистотой весны. Но тут случилось непоправимое.
У каких-то из своих многочисленных знакомых,Вовка обнаружил чешскую надувную байдарку. Сей факт привёл его в состояние эйфории, сравнимое с тем чувством, которое испытывает женщина, попавшая в элитный ювелирный магазин и увидевшая украшения,которых нет ни у одной из её подруг. Вовка не поленился притарабанить этот шедевр резинотехнической промышленности к себе домой и позвонить мне на работу.
Не самое подходящее время выбрал Вовка для своего судьбоносного звонка. Испытания блоков памяти шли не очень гладко,военные нервничали, разработчики – не то слово, «железо» сбоило, не желая достаточно достоверно запоминать параметры 512 целей.
Единственное,что я мог пообещать Вовке – это зайти к нему вечером.
По старой традиции, я позвонил Сашке и в лучах заходящего солнца мы нарисовались у Вовки в его холостяцкой квартире, помнившей драгунских офицеров и их дам.
Вовка был в зажоге. Мне до сих пор непонятно,чем его привлекла эта посудина, но стремление промчатся в ней по бешенной воде,было написано не только на вовкином лице, но и витало по всей квартире в антураже разбросанного альпинисткого снаряжения, старых книг и пластинок для проигрывателя.
Вовка готовился к нашему приходу заранее,о чём свидетельствовали расставленные на журнальном столике тарелки, рюмки, графин с разведённым спиртом и лёгкий чад от пожаренных им ,с солью и чесноком, гренок.
Объект знакомства,собранный и готовый к употреблению на водных просторах горных рек, красовался в центре комнаты.
С первого взгляда мы не разделили вовкиной влюблённости.Чуть более трёх метров длина, шестьдесят сантиметров максимальная ширина,высота борта – двадцать сантиметров. Нам же не цирковые номера по телевизору показывать с прыжками на каяке с водопада, когда телезритель не видит ни спасателей, ни группу обеспечения ,ни саму реку в её реальности.
Приблизительно на чётвёртой рюмке мы высказали Вовке свои сомнения, на шестой он изложил нам свой план, на девятой мы как бы согласились,а на тринадцатой наметили дату отъезда. Причём,я точно помнил где,когда и каким поездом мы выезжаем и что именно я предложил попробовать сплавится по Чёрной Тиссе в Закарпатье. При этом само собой подразумевалось,что Вовка идёт на этой «мыльнице»,а мы с Сашкой страхуем его на катамаране.
Попутно надо отметить,что спирт у Вовки был изумительный. Ведя образ жизни свободного монтажника-высотника,Вовка специализировался на спиртзаводах и часть зарплаты получал в виде двадцатилитровых стеклянных бутлей ,содержащих напиток высочайшего качества.
Один из его коллег имел несчастье разбить у себя на кухне указанною ёмкость. Краска с пола слезла сразу.Носки,в которых герой дня стоял в луже спирта,обесцветились,а сосед снизу едва не сошёл с ума,обнаружив,что с потолка у него капает чистый спирт. Не каждому дано пережить это.
Результатами нашего мужского вечера были : скандал дома, тяжёлые переговоры на работе,быстрые сборы и утренняя встреча на вокзале перед посадкой в поезд «Львов – Рахов», замечу, не являющимся гордостью железных дорог региона.
Мы загрузились в плацкартный полупустой вагон,заняли «купе» и принялись играть в преферанс, имея в перспективе семь часов свободного времени.Играли мы, как жили. Вовка рисковал где только мог и к моменту пересечения поездом Яблонецкого перевала имел уже довольно солидную «горку»,правда, оставляющую шанс отыграться.
Посёлок Ясиня, известный в своё время также под названием Керешмезе, встретил нас неприветливо.Совсем.Ни мэра, ни оркестра, ни девушек в национальной одежде с хлебом и солью,ни экскорта. Предвечерняя сырость,пара одиноких пассажиров и пустота главной улицы.
Нам предстояло выйти из посёлка и,двигаясь вдоль реки, подняться как можно выше по течению.При этом, один из берегов был плотно застроен на несколько километров и становится лагерем на каком-нибудь огороде не хотелось. Предыдущий опыт подсказывал, что подобное размещение приводит к длинным переговорам с местным населением и неожиданным появлением местной молодёжи в лице подвыпивших подростков,избравших своим жизненным поприщем нанесение максимального ущерба снаряжению группы.
Поэтому,не переходя через мост, мы пошли по правому (против течения реки) берегу. Шли по тропинке среди редких деревьев. Река гордилась своим паводком,изредка пронося мимо нас вырванные с корнем кусты и,даже, фрагменты заборов.
Погоды не было. То ли мы шли в туче,то ли с небес сыпалась каплями вода.
Героический переход закончился неожиданно.Наш берег упёрся в скальный выход на повороте реки,тропинка закончилась на небольшой полянке и нам ничего не оставалось делать,как расположиться на небольшой площадке ,в окружении кустов .
Если стать лицом к реке,то вправо вверх за поворот уходила река,на противоположном берегу, отгороженный полосой ив, тянулись вышеуказанные огороды, слева была та же река, теперь уже летевшая вниз,а за спиной, за небольшим подъёмом, расположилась терраса с какими-то невзрачными домиками и дальше поднимался хребет в тёмной зелени хвойных деревьев и стыдливой неодетости лиственных пород. Сверху,из-за тёмносерой завесы туч, на весь этот пейзаж медленно оседала вода в виде микроскопических капель.
Учитывая время суток, нам предстояла бурная деятельность,резко контрастирующая с неподвижным окружением. Первым делом мы поставили палатку и затянули её тентом. Что бы ни случилось,а дом был уже готов. Потом распаковали гондолы катамарана и принялись гнать в них воздух.При этом Вовка использовал миниатюрную помпу от своей «мыльницы». Простой расчёт показывал,что её объём меньше объёма лёгких и потому дело у Вовки двигалось медленно,но зато без значительных усилий с его стороны. Помпа - то, ножная.
Мы успели надуть гондолы на треть,когда обнаружили,что вокруг явно стемнело,с небес пошёл дождь, костра и дров у нас нет,а кушать хочется.
Оставив в покое гондолы, мы принялись искать сушняк, натягивать тент для костра и,вообще,как-то заботиться о себе. Поскольку блестать манерами, то есть разжигать костёр с одной спички, было не перед кем, то в середину шалашика из сухих веточек были помещены две таблетки сухого горючего, вокруг данной конструкции был сооружён «колодец» из палочек потолще,а вокруг ,для просушки, разложены уже настоящие дрова в руку толщиной. Вообще,с дровами в округе было туго.Тем более с сухими. Другого источника огня у нас не было,поскольу возить с собой керосиново-бензиновые примусы мы зареклись из-за неимоверной летучести указанных нефтепродуктов. Через пару дней путешествия бензином воняло всё: тело, одежда и еда.Я не говорю уже о пожарной опасности.
Две белые таблетки занялись неестественным синим пламенем,после недолго сопротивления, вспыхнул «шалашик», под тентом закружился дым и перспектива иметь горячий ужин обрела реальные черты. Присев у костра, постоянно перекладывая дровишки для просушки и подсовывая в огонь высохшие,мы кипятили воду в двух трёхлитровых котелках. Один для «супа», второй для чая.
Вообще,питание в походах – это отдельная тема.Понятно,что при значительных физических нагрузках еды должно быть много и она должна быть калорийной.Всё это находится в противоречии с её (еды) весом. Поэтому нахождение разумного компромисса является одной из задач при подготовке группы. Существуют специальные справочники с нормами продуктов и народ при сборах может развлекаться, составляя себе меню на каждый день похода.Попутно замечу,что группе из шести человек на две недели надо около 85 кг жратвы и это есть чем себя занять.
В нашем случае всё было гораздо проще. Зная,что есть нам придётся 3-4 раза,плюс запас на всякий случай,мы покидали в рюкзаки то,что попалось под руку и особо себя проблемами питания не утруждали.
Вовка растолок на крышке котелка две пачки супового концентрата,Сашка разогрел банку тушонки,а я на детской сковородочке поджарил лук.Всё это в указанной последовательности было загрущено в котелок с кипящей водой и через десять минут кипения представляло собой ароматное полужидкое варево.Чай был готов ещё раньше.
К моменту начала сервировки стола по тенту забарабанило очень конкретно. Тент начало продавливать собирающейся на нём водой и мы перебрались ужинать в палатку.
Оставив обувь под навесом у входа в палатку,мы расположились каждый на своём спальнике и, с удовольствием поглощая горяченькое,смотрели, как пробиваясь через парашютный шёлк и тент,на стенках палатки играют угасающие блики нашего костра. Костёр заливало.
Я не раз рассказывал про уют спальника.Но в этот раз это чувство было особенно остро. По тенту палатки лупила вода. Снаружи царила совсем не романтическая темень,а у нас, в нашем маленьком доме - тепло и сухо.
Отбросив мысли о том, что завтра , вполне возможно, придётся собираться под дождём,я уплыл в ночь без сновидений.
2
Проснулся с чувством мотивированной тревожности. Что-то в окружающем мире было не так. Прислушался. Барабанной дроби дождя по тенту не было, вместо него – какой-то фантастический шелест.
Я откинул капюшон спальника и прямо перед собой увидел тёмно-оранжевый полог палатки ,провисший почти до моего лица. Осмотревшись,я обнаружил ,что палатка вместе с тентом прогнулась и потеряла свои строгие геометрические формы .
Вовка,копошился у зашнурованного круглого входа и,натянув штормовку, вылез наружу. Тут же раздались его пассажи с ненормативной лексикой. Подобравшись на четвереньках к выходу, я взглянул на окружающий мир.
Мы бывали в разных погодах,но такого я ещё не видел.Наше кострище, полунадутые гондолы катамарна, кусты и склоны,всё это и многое другое были покрыты толстым,толстым слоем снега,который продолжал лететь с небес под небольшим углом к земле.Такое направление падения было странным, поскольку ветра не было. Река шумела уже в нескольких метрах от палатки и пока нас спасала небольшая,в полметра высотой,терраса, отделявшая место стоянки от светлокоричневого потока.
Снег шёл тяжёлыми крупными хлопьями, образующими в полёте грязнобелую завесу и видимость из-за этого не превышала нескольких десятков метров. Сплавляться по такой погоде было довольно опасно, поскольку припятствия возникали из серой «ваты» внезапно и времени на маневрирование почти не оставалось.
Вернувшийся, после оправления естественных надобностей,Вовка залез в палатку и в ходе короткого диалога ,напоминавшего известный анекдот о рыбаке поймавшем русалку и заканчивающийся вопросами: «Куда?А куда?», мы решили завалится досыпать. Сашка ,вообще любивший поспать, присоединился к нашему мнению.
Но, даже задремать не удалось. Мешали мысли о том что же делать в такой ситуации. Победила инерция необходимости достижения цели. Привычка завтракать и беспомощность бездействия выволокли нас из палатки.
Вовка, лопастью весла расчистив кострище от снега , принялся колдовать над углями. Сашка подался на ближайший склон заготавливать материал для рамы катамарана, а я , освободив от снега входные патрубки ,продолжил надувать гондолы. Стоять приходилось на коленях в снегу. От интенсивного вдыхания холодного воздуха довольно быстро в горле образовывался наждак и приходилось прерываться.
У всех всё получалось слабо. Со склона изредка доносилось тюканье сашкиного топорика. Вовка, прикрыв лопастями вёсел кострище, пока, кроме редкого дымка ничего не получил,а моя деятельность в роли компрессора видимых результатов не давала.
Когда Сашка спустился со своего склона с дровами для рамы, под днищем котелка ,сражаясь со снегом, металось небольшое пламя, Вовка гонял по прибрежным кустам в поисках сухих веточек,а я окончательно замёрз,стоя на коленях перед гондолами. Всё было как-то невесело.
Осмотрев сашкину добычу,мы приуныли ещё больше. Сашка утверждал, что более подходящего ничего в округе нет. Поперечены для рамы не превышали полутора метров при сомнительной толщине и это значило,что мы теряли поперечную остойчивость,поскольку стандартная ширина для нашего катамарана составляла около двух метров при длине четыре семьдесят. Это были требования по безопасности при соревнованиях. Сашка оправдывался тем,что лучше ничего нет и что при уменьшенной ширине мы выигрываем в манёвренности.
Наш диспут был прерван самым неожиданным образом.С верхней террасы раздался человеческий голос и мы как один обернулись к говорившему. Вот те на! Экзотического вида мужичонка с чёрными волосами до плеч, в пижонского вида шляпе и стареньком пиджаке приглашал нас пойти в дом и не мучатся на снегу в такую непогоду.
Сопротивлялись мы недолго. Свернув палатку со всем содержимым, волоча по снегу гондолы,мы начали подъём к ,видневшемуся вдали ,небольшому одноэтажному дому, оказавшемся, при ближайшем рассмотрении , собранным из древесно-стружечных плит. Поскольку местное население строило,в основном, из кирпича, строение явно носило временный характер.
Бросив гондолы под окнами,мы с тюком палатки зашли в, так называемую, прихожую,а потом и в кухню. Увиденное – поражало.
У дальней стены, на кровати,застеленной чем-то цветастым,скрестив ноги по-турецки, сидела,скажем так, пожилая женщина, с мундштуком в левой руке и клубах табачного дыма. Она внимательно посмотрела на нас и начала расспросы.
Как это часто бывает,нас явно принимали за геологов и с пониманием отзывались о нашей кочевой жизни,такой же как и у хозяев дома.
Мы попали к цыганам.
Пока девочка-подросток жарила нам громадную сковородку картошки,а потом заваривала крепчайший и очень вкусный кофе,нам рассказали,что домик в котором мы находимся,а равно и десяток таких же раскиданных по склону, построены местными властями в рамках программы осуществления оседлости табора.Тем не менее, они живут тут сезонно.Переживают зиму и в конце весны уходят к месту постоянной дислокации - в Ростовскую область.Женщины занимаются традиционными национальными промыслами и мелкой торговлей,мужчины курируют денежное обращение и,по смутным намёкам, лёгким криминалом. Некоторые из детей ходят зимой в местную школу, хотя мы слабо представляли себе,что они там делают. У половины взрослых в таборе нет паспортов и свидетельств о рождении, они не знают ни места своего рождения,ни возраста и больше всего на свете любят свободу передвижения,не особенно отягощая себя излишними потребностями.Есть случаи оседлости, почти нет смешанных браков. Относительная высокая детская смертность и уровень заболеваний, из-за почти полного отсутствия медицинской помощи. Помимо родного языка,они общаются на страшном русском,с акцентом и неправильными оборотами.
Это была совсем другая жизнь.В конце двадцатого века, люди жили практически также, как и столетия тому назад.
Приблизительно через час, утратив к нам интерес, хозяева предложили расположиться в одной из комнат, с удивлением обнаружив,что мы расположились на полу на спальниках,а не на стареньком диване.Печь в нашей комнате затопили ещё раньше и мы оказались в относительно цивилизованных условиях,правда,с абсолютно непонятными перспективами на сплав.Времени у нас оставалось – только завтра.
Оставшуюся половину дня мы провели, продолжая играть в преферанс, изредка поглядывая в окно – не прекратился ли снег. Хозяин,увидев,что мы играем не на деньги и волноваться нечего, оставил нас в покое.К вечеру у него собрались соплеменники и до полуночи до нас доносились голоса на странном,непонятном и ,как нам казалось, древнем языке.
Поленья в печи давно прогорели, комната начала остывать, снег всё также стучался в окна и мы, забравшись в спальники, долго не могли уснуть в чужом доме, так неожиданно приютившем нас .
3
Утро,как известно, начинается с рассвета,который в свою очередь начинается с восхода солнца, который, не будем скрытничать, сопровождается лучами солнца, бьющими в окно. Ничего из перечисленного в это утро не было.
Просто в окне посветлело и мы увидели,что снегопад закончился.Собрав рюкзаки,мы кинулись повторять эту процедуру с катамараном, предварительно откопав его из-под снега. Втроём,попеременно меняясь,мы надули гондолы до того уровня,когда можно было сооружать раму.
Каркасик из палочек никогда не вязали? Четыре трёхметровые продолины необходимо расположить паралелльно друг другу.На них укладываются пять поперечин и в двадцати точках пересечения надёжно обвязываются матерчатой киперной лентой.В специальные «ушки» на гондолах протягивается две парашютные стропы и гондолы со всей силы притягиваются к раме. Для обеспечения жёсткости конструкции по диагоналям рамы натягиваются крест – накрест ещё две стропы. На самые удалённые точки подвязки, для страховки узлов, надеваются специальным образом кольца из резины. К раме вяжутся: кормовый и носовые чалочные концы (чтобы приставать к берегу), фиксирующие ремни (чтобы передать силу гребка через тело к корпусу катамарана и не свалится в воду на крутых поворотах нашей жизни), спасательный конец (чтобы бросать его терпящему бедствие и если он его поймает – вытаскивать на катамаран или на берег,смотря откуда бросили ), фиксирующие ремни для рюкзаков (поскольку мы не телевизионные фокусники и у нас нет группы обеспечения, всё своё мы возим с собой). Весь этот апофеоз ремней и верёвок должен быть надёжно закреплён ,проверен, лёгко доступен сидящему на катамаране и не запутан.
На всё это уходит два часа.Ещё за полчаса Вовка готовит свою «мыльницу» . Мы переодеваемся и упаковываем рюкзаки .Хозяева,в начале с интересом наблюдавшие за нашими приготовлениями, уже не обращают на нас внимания.
Вовкин рюкзак мы закрепляем по центру рамы,предоставляя ему возможность идти налегке, поскольку сильно сомневаемся в том,что Вовка останется на плаву,если рассуёт по своему судну свои вещи.
Мы прощаемся с хозяевами, на всякий случай предлагаем им деньги,естественно получаем отказ и расстаёмся.
Вовка ,захватив весло, подтягивает «мыльницу» к краю склона, заняв штатное место гребца, отталкивается веслом от снега и исчезает с нашего поля зрения.Мы подбегаем и смотрим вниз.Вовка летит по склону как на санках ,правит веслом и,пару раз подпрыгнув, «приплывает» прямо к воде. Лихо!
Мы с Сашкой попытались повторить трюк,но катамаран под нашим весом уходил в снег и не скользил.Пришлось отпустить его по склону одного. Он медленно набирал скорость , но уже к середине склона я понял,что мы погорячились с этим фокусом. Оставшегося пути было недостаточно,что бы катамаран остановился и у него были все шансы улететь в реку,а у нас появлялся шанс гонятся за катамараном вдоль берега. К счастью, наше судно натолкнулось на что-то под снегом, развернулось и медленно сползло к реке, зависнув носами гондол над водой.
Пока мы с Сашкой спускались вниз и ставили катамаран на воду, Вовка успел дважды пересечь реку от берега к берегу и теперь восторгался по поводу того,какой это адреналин сидеть так близко к воде и чувствовать каждое её движение. Судя по тому,как эмоционально он описывал свои первые впечатления, «мыльница», из-за своей миниатюрности, действительно чувствовала каждый всплеск и Вовку ожидали новые ощущения и приключения.
Мы стартовали носом по течению и поэтому я первым забрался на свою правую гондолу,устроился поудобней,завёл на бёдра фиксирующие ремни и ждал Сашку. Вовка приткнулся к берегу под ближайшим кустом немного ниже по течению.
Всё! Пошли!
Вовка вывел своё «корыто» на струю и не разгоняясь,поскольку мог двигаться намного быстрее чем мы, пошёл по реке. Сашка, уже устроившийся на своём месте, налёг на весло, отталкиваясь от берега и всё для нас перестало существовать кроме вовкиной оранжевой «непромокашки» и красного шлема,да реки,несущейся подальше от гор.
Из-за высокого уровня воды препятствий на струе не было. Валуны,мели и прибрежные кусты – всё было залито этим «кофе с молоком». Скорость, судя по движению берега , была солидной. Идём!
Наступила сплавная идилия.Вовка держался впереди,к нам поближе, препятствий практически не было, мы могли себе позволить расслабится и покурить. Вовка разошёлся совсем и носился по реке от берега к берегу,а то и просто грёб против течения, поджидая нас. Так мы шли около часа.
Расплата наступила предательски быстро и коварно.
После очередного виража вокруг торчащего из воды «камушка», Вовка засуетился и ушёл к ближайшему для него, правому,берегу. Поскольку чалки у него не было,то он ухватился за куст и вертелся на сидении,что-то высматривая на левом борту своего судна. К моменту нашего подхода и зачаливания, всё было ясно. Левый борт сдувался,терял форму и через него к Вовке под задницу поступала вода.
Мы высадились на берег,вытянули из воды «мыльницу» и обнаружили с внутренней стороны борта небольшое отверстие,пузырящееся, выходящим из оболочки, воздухом. При более внимательном рассмотрении и проведении следственных действий, мы обнаружили,что остриё ножа,висевшего у Вовки на поясе, прошло сквозь щель в ножнах и соответственно,при очередной вовкиной эволюции, проткнуло оболочку.
Для того,чтобы ликвидировать последствия нам было необходимо сдуть «мыльницу», высушить поверхность,заклеить отверстие и ждать несколько часов,пока склейка станет нечувствительной к действию воды. Этого времени у нас не было. Идти в темноте по горной реке ,в виду крайней опасности подобного занятия, мы не собирались.
Вовка расстроился неимоверно.Он сразу потерял интерес к реке, обиделся на неё и,затащив полуспущенную оболочку на раму катамарана, устроился лёжа к нам лицом и спиной к реке.
Теперь нам с Сашкой стало намного сложнее.Катамаран из-за добавочного веса стал менее манёвренным, шёл по реке как холодный утюг по накрахмаленному пододеяльнику, на небольшие валы не всходил,а протыкал их, хлюпая на Вовку водой. Вовка раскурил трубку,набросил на шлем капюшон «непромокашки» и периодически пускался в разлагольствования по поводу двух обезьян с вёслами, которые мало того,что неправильно гребут,так ещё и выбирают на реке места похуже,чтобы не дать ему насладится халявным катанием. Но нам с Сашкой было не шуток.
Ситуация складывалась таким образом,что из-за вовкиной тяги к оружию ,смысл сплава был потерян. Необходимо было дойти до ближайшей железнодорожной станции, благо, река, шоссе и железная дорога шли рядом в одном и том же ущелье и сниматся с маршрута. Завтра нам с Сашкой надо быть на работе.
Вместо отдыха на воде началась пахота.
Беда не приходит одна.Это простое, часто употребляемое выражение ,содержит жестокую жизненную правду.
Стараясь сохранить скорость,мы держались в струе,которая на этом участке реки шла под левым берегом. Выйдя из поворота,мы тут же заметили,что путь нам преграждает упавшее в воду дерево. Оно даже не упало,а переломленное в метре от земли, опустилось стволом в воду, полностью закрыв нам проход. Пройти под ним мы не могли – не хватало высоты,обойти - не хватало времени и места. Поскольку, лучше хоть что-то делать,чем ничего, мы попробовали отвернуть вправо в надежде,что успеем попасть в то место,в котором ,выглядовавшие из воды тонкие ветки, не смогут причить нам большого вреда и мы просто сомнём их своей массой и скоростью.
А не тут то было! Катамаран очень медленно поворачивал носы гондол вправо. Вовка, увидев по нашим лицам,что происходит action, опёршись на локоть, повернулся лицом по ходу катамарана и в этот момент наша левая гондола наехала на притопленный ствол.
Подталкиваемый водой, катамаран полез вверх по стволу,причём левая гондола задиралась носом в небеса,а правая,уткнувшись в мощную ветку, оставалась на месте . Корму тут же стало подтапливать и Сашка сразу же оказался по пояс в воде. Вовку, при наезде на ствол сбросило в воду с моей,правой ,стороны катамарана и он,держась за раму и опираясь на ветки под водой ,находился в относительной безопасности. На какое-то время,пока шло осознание слушившегося, мы все растерялись.
Сашка,скорее всего инстиктивно, поскольку я не помню,чтобы мы что-то говорили или кричали, сбросил фиксирующие ремни,засунул своё весло под обвязку и,держась за раму, спрыгнул в воду в сторону своего борта. Потом, разбирая полёты, мы пришли к выводу, что это было единственное правильной решение.
Корма тут же подвсплыла и струя начала разворачивать катамаран, одновременно таща левую гондолу вдоль ствола вправо вниз. Диспозиция наша выглядела следующим образом. Вовка находился справа возле носа правой гондолы и подтягивал катамаран к себе,помогая струе стащить катамаран со ствола.Я ,согнувшись,чтобы не упасть в воду, сидел на своём месте и безуспешно пытался гребками, перпендикулярными корпусу катамарана, подтянуть его вправо, подальше от ствола. Сашка,по грудь в воде, поддерживаемый спасжилетом, не имея опоры, держась за раму катамарана возле кормы левой гондолы,ничем помочь не мог. Но он своё дело уже сделал, освободив корму.
Наконец, левая гондола вновь коснулась воды и катамаран, сминая ветки, начал потихоньку двигаться по течению. Вовка запрыгнул на раму и,пробравшись по ней, начал вытаскивать Саню. Тот уже и сам, перебирая руками по раме,подтянулся и закинул ногу на оболочку. Мощный рывок вовкиных рук вернул его на катамаран. Мне ничего другого не оставалось,как пытаться помочь им.
Вновь загруженный катамаран , остановился в ветках. Но теперь он стоял ровно,мы все были на борту и выбраться из этой западни уже не составляло труда. Отталкиваясь тремя вёслами от веток или притапливая их, мы вышли на чистую воду. Несколько минут все молчали. Потом закурили.Река продолжала нести нас вниз.
Началось бурное обсуждение случившегося. Каждый видел всё отлично от других. Мы с Сашкой продолжали автоматически грести.
Проишествие сгладило ощущение времени и несмотря на монотонность реки мы ход времени не замечали.
Понемногу успокоились.Вовка опять занял своё лежбище,а мы Сашкой вели катамаран по струе , переливавшейся всеми оттенками коричневого цвета. Цвета земли.Паводок всё-таки.
Так бы мы и доплыли до своей железнодорожной станции, если бы не очередной казус этого дня.
Ущелье существенно сузилось. Теперь справа вверху шло шоссе,склоны стали круче, скорость движения увеличилась. На фоне этого мы сразу заметили подпор воды. То есть вода начала останавливаться. Данное явление природы объяснимо снижением расхода в русле, чаще всего, связанного с наличием какого-то препятствия или слива. При этом река коварно поворачивала вправо. Мы не видели ничего кроме крутого склона на левом берегу и кустов на правом . Не дожидаясь неприятностей,мы решили высадится на правый берег и осмотреться. Везение, везением, но должен быть и расчёт.
Привязав катамаран к двум кустам, мы полезли по склону к шоссе.Мокрые, затёкшие от долгого сидения в коленной посадке, ноги скользили по снегу, приходилось хвататься за кусты и шаг за шагом подыматься к асфальту. Вот и он. Мы прошли за поворот и с высоты увидели всё что хотели.
В русле был порог. Слив нарастал по высоте от левого берега к нашему, в высоком бетонном ограждении, правому и у самой бетонной стенки вода в сливе закручивалась двухметровой высоты спиралью. На подходе к этому «чудищу», как по заказу, высились валуны,оставляя только один путь движения– в «спираль». Противоположный берег имел короткую пологую террасу, подход к нему был забит валунами. Бетонное ограждение нашего берега тянулось вниз по течению насколько хватало глаз.
Помолчав,покурив,мы принялись обсуждать что делать,поскольку кто виноват и так было видно. Прохождение «спирали» без переворота нашим катамараном с "зауженной талией " ,не будем скромничать, вызывало некоторые сомнения. В случае переворота, нас бы несло вдоль бетона столько ,сколько бы хотело.Ставить одного из нас на страховку ниже слива не имело никакого смысла поскольку страховать можно было только с противоположного берега с которого докинуть спасконец до струи было проблематично. Кроме того, спасконец у нас был один, а переворачиваться собирались двое. Пока бы одного вытаскивали, второго снесло бы за пределы видимости, нещадно молотя при этом о валуны и бетон.
Бросив, в струю выше «спирали», кусок, валявшейся на обочине, доски мы проследили её путь до входа в «спираль» и больше её не увидели.Она не всплыла за «спиралью». Вообще.
Осознав расклад,мы опять закурили. Посмотрели друг на друга. Помолчали. Не знаю как у ребят,но у меня зрели очень нехорошие предчувствия. Прямо таки отторжение желания что-либо творить в этом месте. Как-то могилой повеяло от всего этого.И был это не страх, который я знал как чувствовать,а какое-то ощущение гиблости этого места.
Наконец,Вовка, который вообще не отягощал себя в жизни долгими раздумьями, поинтересовался кто хочет сплавляться. Мы посмотрели с Сашкой друг на друга. Будь это в группе, то поставили бы катамаран на страховку ниже «спирали», те бы выловили всё ,что всплыло.А ,так...
Я знаю ?
Гнетущую атмосферу нерешительности разрядил Сашка,произнеся , ставшую потом нарицательной, фразу : «Да пошло оно всё на хрен! Меня дома маленький сын ждёт». Меня дома тоже ждал маленький сын, но я как-то до такого аргумента не додумался. Вовку дома никто не ждал. Ему было легче.
Не сговариваясь, мы вернулись к катамарану, вытащили его за чалочные концы на шоссе и,взвалив себе на плечи, пошли по асфальту. Водители нескольких проехавших мимо машин, сигналили нам и крутили пальцами у виска. Инопланетяне.Что с них возьмёшь?
Чудеса продолжались. К тому времени когда рама врезалась в плечо так, что жить уже не хотелось,а из старых кроссовок выхлюпалась при ходьбе вся вода, бетонное обрамление нашего берега закончилось, склон стал положе и появилась возможность поставить катамаран на воду. Мы опустили катамаран на обочину и решили передохнуть. С противоположного берега железная дорога протянулась на наш и подходила к стоящему поодаль скромному зданию. Поднявшись на гору щебня,мирно расположившейся на обочине, мы разглядели вывеску на упомянутом здании с названием нашей железнодорожной станции. Внутри похолодело. Мы могли запросто проплыть мимо.
Наше появление на станции с катамараном на плечах ни у кого удивления не вызвало, поскольку вокруг никого не было.
Первым делом, мы распаковали рюкзаки и переоделись во всё сухое. Стесняться тоже было некого. Потом раскидали раму катамарана и упаковали гондолы.Потом вспомнили,что сегодня ничего не ели.
Расположившись в овраге за станцией,мы разожгли костёр из досок во множестве разбросанных вокруг здания и засандалили полный котелок «супа», потом ещё два котелка чая ,уничтожив при этом мешочек сладких сухарей с изюмом. Потом мы валялись на рюкзаках внутри станции,поскольку там всё-таки было тепло,а в округе уже темнело.
В два ночи загрузились в общий вагон,переполненный людьми, ехавшими что-то продавать на базарах нашего славного города. Скромные служащие весов и гирь, поклонники обвесов и обсчётов полночи пили что-то из трёхлитровых бутлей, громко разговаривали о какой-то ерунде,которая казалась им очень важной,а потом громоподобно храпели.
В двенадцать дня я уже запустил очередной цикл испытаний и засел составлять протоколы предыдущих. Барабаня по клавиатуре,я видел перед собой не череду букв и цифр,а грозную «спираль», переворачивающую и отбрасывающую от себя тонны воды.
* * *
Мы старались не вспоминать об этой нашей поездке ни через месяцы, ни через годы после .Возможно потому,что мы впервые отступили перед препятствием. Потом нас, вообще, раскидало по жизни. Но недавно, перебирая старые чёрно-белые фотографии,я нашёл ,каким-то образом сохранившуюся, карточку с изображением нашей, засыпанной снегом, палатки и вспомнил всё. А ведь я забыл,что у Сашки был фотоаппарат.
* * *
На рубеже столетий, всёсокрушающие паводки с человеческими жертвами и разрушениями, вызванные неконтролируемой вырубкой лесов,пронеслись в долине этой реки. Поэтому, если кому-то из читателей придётся побывать в тех краях,в долине Чёрной Тиссы, я не знаю что он увидит.
|
Новости
Чаты
88:88 
