Blackhawk
|
Дата : 08-12-06, Птн, 18:16:35
Обычно, повествования подобного рода, начинаются с предупреждения автора о том, что все совпадения с реальностью по времени, месту действия и персонажам – случайны. Делается это для того, чтобы в дальнейшем избежать различного рода судебных исков со стороны лиц, идентифицировавших себя с кем-то из персонажей.
В данном случае, у меня нет необходимости в декларациях подобного рода, поскольку, реальные люди, послужившие мне прототипами действующих лиц, не владеют русским языком. Кроме Бэсси. Но с нею я как-нибудь договорюсь. Тем более, что её интересы не распространяются на современную самиздатовскую русскоязычную литературу, а Интернет она использует только в служебных целях.
Итак…
1. " Лишь тот, кому неведома дорога, уходит дальше всех ".
" Всё правильно. Всё сходится. Русло сезонного ручья – вади, раздваивается у подножья холма и расходится в стороны двумя извилистыми ущельями почти под прямым углом. Холм, похожий на нос гигантского корабля, разрезает окрестности, волнами отступающими перед ним.
В километре от холма, на востоке, в изломах вершин и впадин, тянется гряда невысоких гор. Туда же, к этим горам, уходят русла ручьёв, украшенные валунами, редкими деревьями и кустарником.
Два ряда цифр на дисплее GPS, в полном соответствии с тем, что нанесено на обрезах карты, однозначно определяют вершину моей небольшой высотки. Значит, героический переход от заправки, на которой я оставил свой " Самурай ", закончен и можно осмотреться.
Я достаю из жилета – " разгрузки " небольшой бинокль и начинаю справа налево, а потом в обратном порядке осматривать местность. В окулярах медленно проплывают валуны, жёлтые, от сгоревшей на солнце травы, склоны, кусты дикого терновника и редкие акации. Самого главного – людей, не видно. Скорее всего – их здесь нет. Ну, и правильно. Нечего им сейчас тут делать.
Перевожу наблюдение на вершину холма. Что-то мне везёт сегодня. Отчётливо видны прямоугольные каменные блоки с оплывшими, от ветров и дождей, краями, остатки крепостных стен не более метра в высоту и, над самой развилкой ручьёв – остатки угловой башни. Далее по гребню, у дальнего склона, россыпь камней указывает на наличие ещё одной. Всего башен должно быть четыре и в углу замкового двора ещё одна, центральная. Потом, в Европе, эти центральные башни назовут " донжонами", а как её называли люди, жившие в этой крепости, я не знаю. Да и, едва ли, кто-то знает. Разве что, какой-нибудь фанатик-историк. Не в этом, в общем-то, дело.
Осмотр подсказывает, что скрытно подойти к развалинам будет проблематично. Разве что, пройти по вади до развилки, повернуть вправо и через кустарник, спускающийся к руслу, добраться до остатков стены между башнями и там проскочить вовнутрь бывшего крепостного дворика.
Я ещё раз оглядываюсь вокруг. Убедившись в своём одиночестве, взваливаю на себя рюкзак и начинаю спуск к вади.
Места здесь нехоженые. Никаких троп. Среди валунов - только высохшая трава да острые стрелы засохшего кустарника. Недаром, в официальной прессе, всё это называется – Территории. Ни людей, ни животных. Нет, есть тут, конечно, населённые пункты и люди в них, только, мне они сейчас ни к чему и держусь я от них подальше. Как никак, а у них столетний исторический опыт в грабежах караванов и паломников.
Идти до развилки ручьёв оказывается больше, чем казалось визуально. Всё-таки, оптика скрадывает расстояние. Отсюда, снизу, от развилки, подъём к остаткам крепости кажется крутым и можно себе представить, как им было не в радость лезть наверх в полном вооружении, да ещё и с десятиметровыми штурмовыми лестницами в руках. Хотя, вполне может быть, что с этой стороны не штурмовали. По крайней мере, описания штурма мне найти не удалось. Если оно вообще существует.
Я сворачиваю в правое русло, огибаю валуны и добираюсь до кустарника, рваной полосой уходящего наверх к вершине холма с остатками крепостных стен. Осматриваюсь. Никого. Начинаю подъём вплотную к кустам. Они растут во впадине, возможно, это старый ров или промоина. Самое главное, что с противоположных склонов меня, наверно, почти не видно.
Ветки с двухсантиметровыми иглами цепляются за рюкзак, за жилет, царапают кисти рук. Добравшись до первых каменных блоков, я с удовольствием покидаю эти " джунгли" и, перебравшись через остатки стены, оказываюсь во внутреннем дворе. Осматриваюсь.
Полное запустение. Природа всегда старается поглотить покинутое жильё, но тут эта деятельность носила очень уж бурный характер. Фактически, кроме верхушек кустов и остатков стен, ничего не просматривалось. Придётся побродить.
Я вытаптываю себе место под стеной, снимаю рюкзак и, с удовольствием хлебнув пока ещё прохладной воды, закуриваю.
Ну, что? Фронт работ ясен. Надо осмотреть основания всех четырёх башен, если глухо и зацепиться не за что, то придётся в этом хаосе искать развалины центральной постройки и ковыряться там. Работы на весь день плюс время пройти двенадцать километров назад, на родину. Так что, товарищи, нас ждут великие дела и времени на внутрипартийные дискуссии у нас нет. Go, go , за работу! Марш на плантации, чёрные обезьяны, сегодня хозяин не выведет нового трактора.
Я достаю из рюкзака литровую пластиковую бутылку с водой, металлоискатель, инструменты и фонарь, натягиваю на себя анорак, загружаю всю амуницию в его нагрудный и спинной карманы. Прихватываю на всякий случай десятиметровую верёвку и тройку карабинов. Резко похудевший рюкзак засовываю под ближайший куст. Всё. В путь!
У первой башни найти каких-либо следов входа со стороны крепостного двора не удаётся. Вполне может быть, что его и не было. Вход в башню мог быть со стены, от которой осталась только метровой высоты каменная кладка. Металлоискатель молчит и это не удивительно.
За последние 800 лет здесь побывала масса народа. Селится, не селились, но полазили изрядно. Может быть, даже копали где-то что-то. Поэтому, если и удастся что-нибудь найти, то только случайно, в надежде на то, что едва ли кто-нибудь тут лазил с металлоискателем. Даже армейские сапёры.
Нет, искать у этой башни бесполезно.
Вдоль стены, ощупывая прибором местность перед собой, я медленно пробираюсь ко второй башне. У самого его основания прибор издаёт короткий писк и на секунду на нём вспыхивает красный индикатор. Поковырявшись ножом в месте обнаружения, я вытаскиваю из земли две старые гильзы калибра, то ли 7,62 ,то ли 7,65 . На донышках маркировка 1936 года. Кто-то, прикрываясь остатками стены, выстрелил два раза в сторону ближайшего холма. Может, и попал…
Состояние второй башни вселяло некоторую надежду. У самой земли в основании башни виднелась кладка арочного перекрытия. Я подкапываю каменный блок, прикрывающий вход, и обнаруживаю небольшую, похожую на серп, щель. Полчаса копаю, пытаясь её расширить до размеров, позволяющих просунуть голову и руку с фонарём.
Внутри башни оплывшая земля конусом уходит вниз до самых стен. Никакого мусора, в виде пластиковых бутылок, пакетов и тряпья. Это обнадёживает.
Обвязав один конец верёвки вокруг блока, а второй конец у себя на груди, накинув капюшон анорака, я начинаю ползти вниз, внутрь башни. В луче фонаря мелькают тёмные стены, земля и пара обвалившихся блоков. Так продолжается до тех пор, пока я не достигаю противоположной стены.
На четвереньках, выставив перед собой металлоискатель, я обследую доступное мне пространство. Ничего. Тихо. Видно, засыпало всё и сквозь слой земли я ничего обнаружить не могу. Значит, не судьба.
Напоследок, просто ради интереса, я провожу лучом фонаря по стенам надо мной. Видны выемки под опорные балки перекрытий, видно, башня была многоярусной, и, на самом верху, вместо крыши, завал из камней. Рухнув вниз, они расклинили друг друга, со временем образовав естественное перекрытие.
Я выпрямляюсь, ещё раз осматриваю стены и, непонятно почему, провожу металлоискателем по выемкам над моей головой. Неожиданно, он вспыхивает индикатором и в гробовой тишине раздаётся звуковой сигнал. Что-то есть! Я провожу рукой по выемке, но сквозь кожу перчатки ничего не чувствую. Снимаю перчатку и ощупываю поверхность пальцами. Есть!
Два металлических кружочка с неровными краями и в пятнах наслоений. В свете фонаря я ничего не могу разглядеть на их поверхности. Скорее всего - это монеты. Упав на пол перекрытия, они закатились в щель между балкой и стеной для того, чтобы пролежать там до моего появления.
Я ещё раз обследую стены, но напрасно. Праздник не повторяется. Надо вылезать.
Путь назад, по земляному "конусу" осложняется тем, что опереться не на что. Земля едет под ногами и приходится, упираясь носками ботинок и локтями, вытягивать себя самого по верёвке.
Наконец, прижавшись щекой к земле, я выползаю на солнечный свет. Можно закурить и осмотреть находку. Очистив монеты от загрязнений, на одной стороне, сквозь пятна окислов, я вижу изображение головы мужчины с бородой. На другой стороне – купол, неизвестного мне, строения. На одной из монет, на ободе, читается слово " Rex " – " король " и далее буква " G " . Так, ясно. Это серебряный денье Ги де Луизиньяна. Серебро низкой пробы, конец XII века.
Интересный, кстати, персонаж. Его супруга, Сибилла, выкупила Ги из плена у Саладина, отдав арабам, в качестве выкупа, город Ашкелон. Но, как показала дальнейшая история, Ги не угомонился и одно время даже правил Аккрой.
Ну, что же? Начало положено. Находки, конечно, не особенно ценные, но даже ради них стоило сюда ехать.
Ни третья, ни четвёртая башни ничего не дали. Те же завалы из стенных блоков, оплывшая земля и никакого намёка на возможный вход в нижние этажи.
Закончив обход, я вернулся к своему рюкзаку, достал газовую горелку и приготовил себе кофе. Есть не хотелось. Времени оставалось часа три. Плюс столько же на возвращение. Сейчас осмотрю груду камней, ближе к третьей башне и, если безрезультатно, то посещение можно считать законченным. Можно, конечно, приехать ещё раз и более детально покопаться во второй башне, но это уже по настроению.
Осмотр того, что осталось от строения в крепостном дворе, по началу ничего не дал. В этом хаосе из заросших кустарником камней что-либо разглядеть было очень проблематично. Часть участка, вообще, была недоступна. Я уже собирался заканчивать это безнадёжное предприятие, когда под очередным блоком с нависшим над ним кустом, заметил черноту провала. Отодвинуть блок оказалось невозможным. Луч фонаря освещал внизу те же блоки, но определить глубину на глаз не удалось.
Пристегнув к верёвке карабины в роли грузила, я начал опускать её в провал до первого касания. Верёвка провисла, когда в дыру ушло около семи метров. Не страшно. Семь метров, при подъёме, можно пройти на руках.
Закрепив верёвку, я начал спуск.
Очевидно, это было двухэтажное помещение, но в силу каких-то катаклизмов, перекрытие рухнуло и теперь это всё выглядело как один большой зал с россыпью каменных блоков на полу нижнего этажа. Проникающий через пролом свет, создавал потрясающий световой эффект: светящийся конус в центре пространства и полумрак у тёмных стен.
Через пару метров спуска, верёвка началась раскачиваться вместе со мной, и пришлось немного повисеть и подождать пока колебания затихнут.
Ступив на твёрдую землю, я осмотрелся. Из помещения, в котором я находился, вело три прохода : два в противоположных стенах и один со стороны башни. При этом, проход в башню был засыпан уже в метре от " зала ". Очень конкретно засыпан : от пола и до свода .
Обойдя " зал" по периметру, я ничего не нашёл. Ни одной зацепки. Оставались два прохода. Наудачу я пошёл в ближний от меня. Идти приходилось, слегка согнувшись, стараясь не цеплять головой свод, с которого, при касании, тут же начинала сыпаться на голову пыль и каменная крошка.
Через несколько метров в правой стене показался проход с насквозь проржавевшими полосами на вбитых в стену крюках. Видно, это остатки двери. Проход вёл в небольшую комнату с полукруглым сводом.
Я начал обследовать помещение, обходя стены по часовой стрелке, и в дальнем, правом от входа, углу металлоискатель наконец-то проснулся. Металлический щуп, сделанный из сварочного электрода, прошёл на пять сантиметров сквозь слой пыли и каменной крошки и уткнулся во что-то твёрдое. Металлоискатель давал сигнал на площади полметра на полметра и, мне пришлось очищать совком всю эту поверхность.
Передо мной была каменная плита. Нащупав ножом кромку, я попытался поддеть плиту вверх и, после нескольких попыток, это удалось. Прощупав прибором открывшееся под плитой углубление, я понял, что сигнал был не случайным.
На глубине локтя, прикрытый сгнившими лохмотьями ткани и древесной трухой, лежал продолговатый металлический предмет длинной около тридцати сантиметров. Тяжёлый. В царившем вокруг полумраке разглядеть его не представлялось возможным.
Вытащив находку из углубления, я положил её в спинной карман анорака и вернулся в "зал". Теперь, при естественном освещении, можно было внимательно посмотреть на то, что я нашёл.
Сердце рвалось наружу, внутри разгорался огненный шар. Такого я, конечно, не ожидал.
Я держал в руках статуэтку, изображавшую женщину в длинном платье. Состояние металла было нормальным для возраста находки, только на поверхности виднелись многочисленные пятна коррозии. Скорее всего, это бронза. Ладно, посмотрю дома, после предварительной обработки.
Теперь надо отсюда выбираться. В голове мелькнула предостерегающая мысль о том, что дальний проход остался не проверенным, но, честно говоря, сил на ползанье по камням уже не было. Надо подыматься.
Дополнительный груз сказался сразу. Перехват верёвки руками, подтягивание, перехват, подтягивание, опять перехват. Сколько ещё осталось? Достаточно. Светлое пятно неправильной формы приближалось очень медленно. Ещё чуть-чуть. Перехват, подтягивание, перехват, подтягивание. Господи, тяжело то как!
Всё закончилось, когда руки упёрлись в неровные края свода. Верёвка под моим весом натянулась и плотно прижалась к стенкам провала. Перехват руками стал невозможен. Необходимо было цепляться за что-то другое, но ничего другого не было. До участка верёвки над провалом я не доставал, да и он также был прижат к земле. Что делать?! Классическая ловушка. Спокойно, спокойно. Без паники. Искать тебя никто не будет ни сегодня, ни завтра, ни через месяц. На заправке, конечно, обратят внимание на " Самурай ", но никому и в голову не придёт искать владельца в двенадцати километрах в глубине Территорий. Та что, давай выбираться самостоятельно.
Прежде всего, нужна опора. Ногами можно опереться только на верёвку. Значит, ноги надо подтянуть повыше и рвануться наверх, стараясь руками зацепить за что-нибудь наверху. Пробуем.
Рука скользнула по плотно прижатой к земле верёвке и, не найдя опоры, вцепилась в стебли увянувшей травы. Вниз посыпалась земля и маленькие камешки. Я еле успел опять схватиться за верёвку. От толчка она начала качаться вместе со мной, как маятник. В момент наибольшего отклонения верёвка на несколько сантиметров отходила от края провала. Попробовать ещё раз.
Отталкиваясь одной рукой от края, я увеличивал амплитуду. В один из моментов удалось протиснуть руку между верёвкой и землёй. Давящая боль чуть было не прервала мои попытки. Продвигая руку всё дальше и дальше, мне удалось вытащить её на поверхность. Подтянувшись, я упёрся локтями на края провала и пополз, помогая себе ногами. Наконец, удалось вытащить из провала колено и упереться им. Ещё пара змеиных движений и я откатился в сторону от чёрной дыры. Всё! Получилось!
Я лежал на спине, совершенно не чувствуя, как кусок найденного мною металла, врезается в поясницу. Только бы отдышаться. Какое, всё-таки красивое небо! И облака! Как здесь хорошо. Как здорово! Как светло! Нет ни пыли, забивающей дыхание, ни мрачного полумрака, ни, ограниченного каменной кладкой, свода. Свобода!
Время уходило, а я продолжал лежать среди старой травы, старых кустов и ещё более старых камней. Наконец, сердце успокоилось и, поднявшись, я пошёл к своему рюкзаку.
Литр сладкого зелёного чая окончательно приводит меня в порядок. Я запаковываю рюкзак, осматриваю, прощаясь, то, что когда-то было крепостным двором и через провал в стене ухожу к вади.
На заправку я попадаю уже в темноте и, провожаемый её огнями, уезжаю по вечернему шоссе в другой мир."
Хоук ещё раз перечёл написанное. Верный старой редакторской привычке - не оставлять ценную информацию на рабочем или домашнем компьютере, он перекачал текстовый файл и фотографии на диск. Отъехав на кресле от компьютера, ещё раз посмотрел в дальний угол комнаты.
Там, на фоне синей драпировки, в свете настольной лампы, стояла статуэтка. Женская фигура в длинном платье, опоясанная мечом. На темной бронзе, местами, блестела уцелевшая позолота. Самое привлекательное в этой фигурке было то, что в глазницах переливались неожиданными цветами два алмаза. Крохотные, но всё равно способные сказочно изменять, падающий на них, свет.
Хоук не мог оторвать взгляда от своей находки. Интуитивно, необъяснимо, он чувствовал, что в его жизни начинается новый этап.
2." Не суетись в своих сомненьях и лишнего не говори "
Всё рухнуло в течении одной недели во время последней войны. Даже не войны, а потасовки, похожей на уличную драку, в которой без разбора достаётся и правым и виноватым.
Сначала пришло официальное письмо о закрытии проекта и, как следствие, прекращения финансирования независимого издательства, редактируемого Хоуком, а потом, два реактивных снаряда превратили в руины второй этаж редакторского особняка в Нагарии. К счастью, там уже никого из персонала не было.
Хоук, оставшийся без работы и определённого рода занятий, снял квартиру в одном из городков в центре Страны и первые две недели бездельничал. Следующая неделя осталась в памяти как беспрерывная череда бессмысленных пьянок. Потом Хоуку стало стыдно за себя и он, помня о старом и проверенном способе самоизлечения, ушёл на неделю в Иудейскую пустыню.
Вдоволь налазившись по горам, но, так и не решив, как жить дальше, Хоук, отгородившись от окружающего мира, заперся у себя в квартире и засел у компьютера, сутками не выходя из Интернета.
Ситуация была тупиковой. Работы по специальности не было, а работать на каком-нибудь заводе или в мастерской, после редакторской деятельности, не очень хотелось. Платежи пожирали накопления, которых и так было не густо. Ну, ещё месяц, ну, от силы, два и всё закончится. Останется только, продав старенький " Самурай " и компьютер, податься в бомжи или в наёмники к Шварцу и то, если возьмут. Там сейчас конкуренция бешенная.
Однажды, просматривая сайты, посвящённые Иерусалимскому королевству, Хоук наткнулся на карту с отмеченными замками, укреплениями и поселениями, построенными крестоносцами. Идентификация местонахождения этих объектов по современным картам дала интересные результаты. Часть пунктов была известна и совпадала с современными, часть отсутствовала, видно, уничтоженная временем, а часть идентифицировалась с отметкой " руины ". Понятно, что интерес представляло только то, что было труднодоступно, то есть находилось на Территориях. Возможно, во времена британского мандата, там кто-то и ковырялся, но, тем не менее, надежда найти что-нибудь с помощью металлоискателя оставалась.
Так родилась идея. Подготовка к её реализации заняла пару дней, поскольку надо было кое-что докупить и подготовить маршруты подхода и отхода.
Ясно, что намечаемая операция была противозаконна и, в случае чего, пришлось бы выдавать себя за заблудившегося туриста, который, случайно найдя артефакты, именно сейчас собирался идти сдавать их куда надо.
В собственное оправдание Хоук придумал и такой аргумент. Основной интерес для отечественной археологии представляли объекты отечественной истории. Времена Первого Храма, Второго Храма, антиримских восстаний, древние синагоги – вот что раскапывалось с большим интересом, а всякие там наследия Древнего Рима или Древней Греции, не говоря уже о Византийской эпохе и крестоносцах, оставивших о себе недобрую память, конечно, интересовали меньше. Исключение составляют Кейсария и Бейт Шеан, но это места туристического паломничества и, следовательно, их раскопки обещали быструю отдачу в виде поступлений туристических тугриков. Так что, " чёрные " поиски Хоука особого вреда отечественной археологии принести не могли. Так он думал.
И вот чем это всё закончилось. А почему закончилось? Всё только начинается. Вопрос: что делать с " бронзовой дамой "? Оставить у себя? Зачем? Продать. Кому? Не попрёшься же с ней в антикварную лавку. Кстати: кому? Стоп! А Бэсси? Точно, как же можно было в данной ситуации забыть о ней!?
Хоук глянул на часы - пол-одиннадцатого. Нормально.
- Привет, Хоук ! Ты куда пропал? Ни звонков, ни е-майлов. – прозвучал в трубке бэссин контральто.
- Очередной кризис переходного возраста.- ответил Хоук.
- Что, господа Маразм с Альцгеймером приходили?- мрачно пошутила Бэсси.
- Да, нет, вроде рано ещё для них.
- А что? Ну, закрыли еженедельник, так что теперь – мир рухнул? Придумай что-нибудь ещё. – продолжала Бэсси.
- Уже придумал. Слушай, мы можем встретиться? У меня, кажется, есть кое-что для тебя.- сказал Хоук.
- Так " кажется" или есть?
- Есть.
- Давай завтра, в одиннадцать, у меня в мастерской. Адрес знаешь? Нет? Записывай.
Хоук записал тель-авивский адрес и попрощался. " Вот и началось " – подумал он и пошёл на балкон покурить перед сном.
Хоук знал Бэсси ещё с тех времён, когда он не был Хоуком, да и Бэсси не была Бэсси. Другие имена, другие времена, другая страна. Бэсси имела уникальную специальность- реставратор. Работа интересная и, как следствие, малооплачиваемая. Поэтому, когда стало возможным немного больше, чем раньше, Бэсси открыла художественную галерею, в которой продавались картины молодых художников. Дело прибыльное, но не настолько, чтобы идти в депутаты.
Всё было бы хорошо, если бы в один "прекрасный " не прибыли "люди в чёрном" и не предложили Бэсии продавать через её галерею оригиналы того, что у них есть на фотографиях. Одного профессионального взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что речь идёт о распродаже, с прикрытием, национального художественного достояния. Понятное дело, Бэсси отказалась. Через месяц галерею закрыли, натравив налоговую инспекцию и пожарников. Бэсии обиделась на новое государство и укатила на постоянное место жительства за моря.
После непродолжительного ассимиляционного периода на новом месте, Бэсси попала на работу в мастерскую, которая во всю клепала на продажу предметы старины, например, в виде семисвечника XVII века. Её искусство реставратора оказалось кстати, так как, для того, чтобы у покупателя не зародилось никаких подозрений, необходимо было применять технологии ускоренного старения металла.
Вот такая теперь была у Бэсси " реставрация ".
Докурив, Хоук постарался уснуть. Ничего не получалось. Перед закрытыми глазами попеременно возникали то светлый проём провала с висящей верёвкой, то, размытые в полутьме подземелья, блики индикатора металлоискателя, то, смутно различимое, изображение воина-монаха, то, похожие на призрак, плывущий по плотному воздуху подземелья, неясные очертания женской фигуры в длинном платье и опоясанной таким же длинным мечом. Вот, фигура застыла в пространстве, повернула голову к Хоуку и на месте её глаз блеснули две искорки. И настала темнота.
Хоук проснулся за час до звонка будильника.
За маленьким окошком комнатки, служившей ему спальней, серые тона уходящей ночи уже начали свой утренний танец с абрикосовыми и алыми цветами шалящего рассвета. Утро наступало.
Чтобы там не говорили медики, а удовольствие от первой сигареты и глотка кофе, сваренного по-турецки в джезве на песке, не сравнимы ни с чем. Да, ни с чем.
Хоук решил выехать пораньше и, в случае свободного времени, немного погулять по набережной.
Дело в том, что Тель - Авив, в отличие от Жмеренки, такой интересный город, что если в него не въехать вовремя, то потом движение по нему на автомобиле становится бессмысленным. Плюс проблемы с парковкой. Поэтому запас по времени должен быть.
Пока Хоук брился и приводил себя в порядок, пока собрался и выехал, время стремительно летело.
В пяти километрах от города Тель-Авива Хоук напрочь влип в дорожную "пробку" и досадовал на себя за поздний выезд. Наконец, трёхрядный поток машин, вообще остановился. Хоук, честно ехавший в среднем ряду, огляделся. Справа, в компактном " Пежо", девушка, бросив всё на произвол судьбы, изогнувшись в сторону зеркала заднего вида, красила ресницы. Слева, в серебристой "Мазде", солидный мужчина, положив на руль газету, просматривал новости, не забывая потягивать кофе из высокой кружки-термоса. Создавалось впечатление всеобщей занятости и полного равнодушия к проблемам дорожного движения.
Мучительное дёргание по несколько метров продолжалось около получаса. Потом движение приняло медленный поступательный характер, потом скорость начала увеличиваться и ещё через полчаса Хоук въехал в оплот цивилизации и прогресса во всём регионе.
Светофоры, живущие своей жизнью, граждане, развлекающиеся перемещениями своего автомобиля через два ряда вне очереди и отмороженные пешеходы отняли ещё сорок минут. Полчаса ушло на то, чтобы в нужном районе как-то пристроить " Самурай". В результате этих мытарств времени на прогулки не осталось совсем и Хоук оказался на месте без десяти одиннадцать.
По указанному Бесси адресу, на улочке в глубине района, оказался маленький двухэтажный особняк времён британского мандата. Сквозь витые прутья ограды на ухоженном газоне красовались самовлюблённые кусты декоративных роз. Въездные ворота, из таких же прутьев что и ограда, были закрыты, а на стене возле калитки, в углублении, висела пластиковая коробка переговорного устройства.
Хоук потрогал запертую калитку и нажал кнопку вызова на переговорном устройстве.
- Доброе утро. Чем могу помочь? – отозвалась коробка мужским голосом.
- Мне назначена встреча с Бесси, в одиннадцать. - ответил Хоук.
- Придётся немного подождать. – опять откликнулась коробка и замолкла, чтобы через полминуты заголосить снова. - Проходи к центральному входу.
В калитке коротко щёлкнуло и она открылась. Хоук прошёл по аккуратной дорожке к парадному входу и, открыв тяжёлую дверь, оказался в металлической клетке, установленной у двери прямо в парадном. " Нехило" – подумал Хоук, пока из-за столика у лестницы к нему подходил охранник.
- Сумку. – приказал он и Хоук передал ему через прутья свою небольшую наплечную сумку. Тот осмотрел её содержимое, вскрыл картонную коробку с " бронзовой леди ", повертел её в руках и вернув назад, положил сумку на столик.
- Оружие? – также немногословно спросил он. Хоук отрицательно покачал головой. Охранник открыл двери клетки и пригласил Хоука пройти сквозь металлоискатель в виде гигантской прямоугольной петли. Удовлетворённый осмотром, он предложил Хоуку подождать на диванчике у лестницы.
Не успел Хоук рассмотреть помещение, как из боковых дверей показалась Бесси и жестом пригласила его пройти вглубь особняка. Они прошли длинным коридором и, после того как Бесси набрала код в замке у одной из дверей, оказались в довольно просторном зале. По периметру, у стен, располагались лабораторные столы, уставленные аппаратурой и химическим оборудованием, в центре, размером с теннисный, стоял огромный стол, а слева, у книжных шкафов, манил к себе уютный уголок с журнальным столиком.
- Ну, Хоук, привет! Рада тебя видеть. – устроившись на уголке, сказала Бесси.
- Взаимно. Слушай, у вас тут прямо Пентагон какой-то : замки, коды, охрана. – ответил Хоук.
- В нашем деле без этого нельзя. Хочешь что-нибудь выпить ?
- Нет, спасибо. Может быть, позже. Приступим?
- Давай, показывай, что там у тебя. – попросила Бесси.
- Находясь в стеснённых обстоятельствах, я вынужден расстаться с частью фамильного достояния. Кабы не нужда, сохранил бы для потомков. – с этими словами Хоук достал из коробки два прозрачных пакетика с монетами и положил их на столик перед Бесси. Она внимательно рассмотрела сначала одну монету, потом другую. Откинувшись на спинку диванчика, Бесси усмехнулась, закурила и произнесла:
- А я и не знала, что ты состоишь в родстве с Ги де Луизианом и что в твоих жилах течёт кровь иерусалимских королей. Кроме того, сохранить в семье монеты конца XII века – это говорит о многом. Что у тебя ещё в этой волшебной коробочке?
- Да, так, по мелочам. – ответил Хоук и поставил на полированную поверхность столика " бронзовую леди ".
Бесси удивлённо вскинула брови, отложила сигарету и принялась, не прикасаясь к ней руками, рассматривать статуэтку,.
- Это уже серьёзно. Значит так, Хоук, ты пока займи себя чем-нибудь, тут под книжными полками есть бар, а я, пока, поработаю с твоей находкой. – Бесси отошла к одному из лабораторных столов и вернулась за " бронзовой леди " уже в халате и с прозрачными резиновыми перчатками.
Хоук, не торопясь, осмотрел книжные полки, заполненные каталогами выставок и аукционов, справочниками и специальной литературой и, не найдя ничего интересного для себя, открыл дверцы под книжными полками. Перед ним стояла галерея различных, по форме и содержанию, бутылок, а справа приютился миниатюрный холодильник.
" Начало двенадцатого. Вроде бы как ранний обед."- подумал Хоук и соорудил себе в высоком стакане что-то вроде коктейля, не забыв загрузить в него кубики льда из холодильника. Смакуя напиток, он вытащил из шкафа громадный альбом " Западноевропейская живопись XVII века " и погрузился в мир портретов, пейзажей и батальных сцен, изображавших уже давно смытую временем жизнь.
Примерно минут через сорок к столику подошла Бесси, сделала глоток из стакана Хоука, кстати, уже второго по счёту и, сев напротив, произнесла следующий монолог.
- Прежде всего, Хоук, я хочу, по старой дружбе, предупредить тебя вот о чём. Бизнес, в который ты только вступаешь, почти весь является криминальным. Аукционы и выставки, собрания музеев – это только верхушка айсберга. Основная масса операций и денег скрыта. Ты находишься на самом низу этой громады, практически ничем и никем не защищённый. Между тобой и вершиной находится великое количество всякого дерьма в виде таможенников, перекупщиков, различного рода государственных чиновников и просто мошенников. Все они зарабатывают на таких, как ты. Поэтому, если нужно будет " кинуть" тебя, тебя – " кинут", если нужно будет найти и убрать тебя, тебя найдут и уберут, если нужно будет сдать тебя полиции – тебя сдадут. Это всемирная система, существующая десятилетиями и у каждого в ней своё место. Единственное, что тебя хоть как-то защищает, это то, что система нуждается в таких как ты, потому что без вас, " чёрных" копателей она, в определённой степени, существовать не может.
Теперь ещё одно. Практически ты уже являешься преступником, потому что без разрешения на поисковые работы ты, в целях личного обогащения, вёл поисковую деятельность. Если попадёшься с уликами, то в зависимости от настроения и состояния здоровья судьи, а также от того, дала или дала ему жена в последний раз, ты получишь от трёх до пяти лет лишения свободы и каким ты выйдешь оттуда, по истечении срока, не знает никто. Поэтому, старайся не попадаться. Ну, как, проникся атмосферой ?
- Я, вообще-то, догадывался о чём-то подобном, но чтоб всё было так круто, конечно, не предполагал – ответил Хоук.
- Теперь о твоей находке. – продолжила Бесси. – Судя по химическому составу бронзы, технологии литья, технике выполнения позолоты, форме огранки алмазов, вставленных в зрачки и объёмности фигуры, мы имеем дело с византийским бронзовым литьём XI – XII веков. Это, конечно, не монетки, это совсем другая песня. Это товар для Европы и на аукционах стоимость таких изделий может достигать ста тысяч долларов. Поэтому, сделаем так. Я сегодня же переговорю с шефом и ознакомлю его с результатами анализов. Кроме того, я сделала снимки и видеосъёмку объекта. Ты не против? Нет? Вот и хорошо. В зависимости от того, что он решит, я тебе перезвоню.
- У меня есть диск с фотографиями, может тебе надо? – спросил в ответ Хоук.
- Свои снимки оставь себе. При необходимости будешь показывать внукам. – ответила Бесси. - " Тётенька", пока ничего не решено ,понятное дело, остаётся пока у тебя тоже. Монетки оставь здесь, их быстро пристроят. Вот, вроде, и всё. Ты доволен?
- Я ошарашен. И сколько надо будет ждать?
- Это непредсказуемо. Всё будет зависеть от того, с кем и как шеф будет вести переговоры. Вполне может быть, что потребуется повторная расширенная экспертиза. Короче, от тебя теперь мало что зависит. Можешь предаваться безделью в своём имении. Да, чуть не забыла! Не прикасайся к статуэтке голыми руками. Тебе это сейчас абсолютно не нужно. Отпечатки пальцев, знаете ли. И ещё. Я предполагаю, что твоя доля будет составлять около пяти тысяч. Советую соглашаться.
- Пять тысяч чего? Долларов? – упаковав свою находку обратно в коробку, спросил Хоук. – Ещё один вопрос : я как-то должен поделиться с тобой ?
- А говоришь, проникся! – усмехнувшись, сказала Бесси. – Долларов, конечно, долларов. Повторяю ещё раз. В системе у каждого своё место и о своём вознаграждении я позабочусь сама. Тебя это ничуть не касается. Разве что, пригласишь как-нибудь даму в ресторан, поболтаем, вспомним прошлую жизнь, а?
Бесси проводила Хоука до входных дверей с решёткой, охранник вернул сумку и Хоук вновь оказался на тихой тель-авивской улочке.
Вернувшись домой, он спрятал картонную коробку с " бронзовой леди " в кладовке среди инструментов и шлангов.
На душе у Хоука было неустойчиво, тревожно и неопределенно. Жить в ожидании телефонного звонка – не лучшее времяпровождение, особенно, когда деньги на исходе.
3. " И не дано предугадать, во что удача обойдётся ".
Кристофер Бэннхэйм, 60-ти летний потомственный лондонец, владелец антикварного салона и небольшой реставрационной мастерской, в этот раз проснулся очень рано, когда темно-серое лондонское небо только-только начало наливаться рассветом. Покидать уютное тепло постели ему не хотелось, да и особой необходимости в этом не было.
Вот уже десять лет Кристофер жил один. Жена, выторговав себе неплохое содержание, оставила Криса после того, как его роман с сотрудницей одного из аукционов стал достоянием гласности. Их единственный сын, и так не спешивший продолжить дело отца, уже давно жил и работал в Штатах, преуспевая на ниве торговли средствами связи. Раз в год он исправно поздравлял отца с Рождеством и на этом их общение заканчивалось. Правда, несколько лет назад, будучи по делам в Америке, Крис заехал к сыну посмотреть, как тот живёт, но эта встреча только подтвердила тот факт, что они были практически чужими людьми.
Так что, господин Бэннхэйм жил своей работой и находился в том прекрасном для мужчины возрасте, когда семейные заботы, отбиравшие так много времени и средств, уже ушли, а болезни ещё не пришли.
В этот день, к счастью, никуда не надо было торопиться, никаких встреч не предвиделось и можно было лишний час поваляться в постели. Дело в том, что несколько месяцев тому назад, через своего старого друга, Крису удалось завладеть заказом на поставку мебели начала XIX века в один из особняков, а точнее, приспособленного под особняк, небольшого замка, сменившего своего владельца. Новые хозяева непременно хотели видеть в своём скромном жилище антикварную мебель и Крису приходилось изрядно потрудиться, чтобы вовремя, к моменту окончания ремонтных работ, поставлять диваны, шкафы, кресла, кушетки и прочий антураж. Вся эта деятельность требовала многочисленных поездок и переговоров, что было для Криса довольно утомительно.
Он десятилетиями вёл свои дела, избегая рискованных сделок и торговли подделками, предпочитая покой бессонным ночам в ожидании полицейского обыска. Нет, ну совсем без криминала не обходилось. Налаженные связи по поставке раритетов из Египта, Израиля и Ливана иногда приносили совершенно неожиданные результаты, но Крис никогда не интересовался, каким образом, продаваемый им антиквариат, попадал к его зарубежным деловым партнёрам. Каждый вёл свои дела как умел.
Крис, продолжая оставаться в постели, долго смотрел на светлеющее окно, затем, всё-таки, выбрался из-под толстого пледа и, надев толстый халат прямо на пижаму, отправился на кухню готовить себе чай и гренки. Вообще-то, все дела в доме, включая приготовление пищи, вела экономка, но, на выходные, Крис предпочитал оставаться дома один. Одиночество, по его твёрдому убеждению, по своему действию, очень напоминало лекарство: в больших дозах оно убивало, в малых - лечило.
Поставив на поднос кружку с чаем и блюдце с гренками, Крис устроился возле компьютера и принялся просматривать электронную почту. Кроме обычных деловых сообщений его внимание привлекло довольно большое, по объёму, послание от давнего делового партнёра из Тель-Авива. Крис открыл его и, просмотрев содержание, включая фотографии, почувствовал, что время ускорило свой бег.
" В принципе, предложение довольно заманчивое. Если предварительная экспертиза показала византийское литьё XII века, то с такой вещью можно вполне достойно показаться на аукционе или, на крайний случай, предложить её Национальному музею. Эти, правда, настоящих денег не дадут, но зато репутацию на будущее можно заслужить. Очень заманчиво, очень." – разглядывая фотографии, думал Крис.
По мобильному телефону он набрал номер своего консультанта и эксперта Ричарда Блэкстоуна.
- Крис, какого дьявола ! Ранним утром, в субботу! Вы совсем там одичали в своей берлоге! – раздалось в трубке после пятого гудка.
- Послушайте, Ричард! – игнорируя вопли, сказал Крис, - есть чрезвычайно интересное предложение из Тель-Авива. Мне нужна ваша помощь. Сможете подъехать ко мне сегодня, к девяти?
- Вы фанатик, Крис ! Не ранее одиннадцати и то, я ещё посмотрю.
- Ричард, вы явно там не один. Извинитесь перед дамой и я жду вас к десяти. Всё. Пока. – улыбнувшись, ответил Крис и выключил телефон.
Ричард Блэкстоун был в своё время одним из известнейших в Европе экспертов-криминалистов. На его счету - крупные дела по раскрытию контрабанды произведений искусства и сейчас, выйдя в отставку, он, используя связи, продолжал свою деятельность, оказывая определённые услуги торговцам антиквариатом. С Крисом они познакомились на одной из вставок, понравились друг другу и, объединённые общим пристрастием к старине, поддерживали дружеские отношения.
Крис успел принять душ, переодеться и к моменту, когда прозвенел звонок на входной двери, просмотреть ряд деловых бумаг. Вошедший Ричард выглядел не лучшим образом. На его лице можно было угадать не только следы вчерашнего веселья, но и бессонной ночи.
- Скажите мне, Крис, ну разве это не наглость с вашей стороны поднимать меня в такую рань только из-за того, что кому-то в Тель-Авиве пришло в голову прислать вам сообщение в субботу, когда каждый знает, что в субботу там все в нирване и никому ничего нельзя делать. Кроме того, вы запросто могли послать мне это по электронной почте и не выдёргивать меня из постели – прямо с порога произнёс Ричард.
- Остыньте, Ричард! – ответил Крис – Во-первых, сообщение послано в пятницу, во-вторых, я думаю, это по вашей части. Посмотрите! Что скажите?
С этими словами Крис подошёл к компьютеру и вывел на дисплей фотографии статуэтки в виде женщины в длинном платье, опоясанной длинным мечом.
Ричард, не торопясь, надел очки и уставился на экран, периодически меняя фотографии и, напоследок, ознакомившись с экспертным заключением. Потом он откинулся на стуле, задумался и ещё раз просмотрел несколько изображений.
- Что же, вы, всё-таки, скажите? – не выдержав паузы, спросил Крис.
- Самое интересное, как мне кажется, я её уже где-то видел. Вы можете мне сделать кофе? Голова раскалывается. И не забудьте капнуть в кофе индийский бальзам! Я знаю, он у вас должен ещё остаться.
К моменту, когда Крис вернулся с чашкой кофе, Ричард, довольно ухмыляясь, показал ему на экране изображение статуэтки в уменьшенном масштабе, но, в отличие от тель-авивских фото, на другом фоне.
- Я же говорил, - произнёс Ричард. – Вот она! Сентябрь 2003 года, аукцион Соутсби, продана за 86 тысяч долларов.
- Что это значит? – спросил ошеломлённый Крис.
- Это значит, мой дорогой Кристофер, что теоретически возможно следующее. Либо тель-авивские владельцы перепродают купленное на аукционе и тогда это всё непонятно, либо это два подлинника и тогда они оба падают в цене, либо вам предлагают высококачественную подделку и тогда это настораживает, либо через Соутсби была продана подделка и тогда, это очень интересно.
- Что можно предпринять? – продолжал расспросы Крис.
Господин Блэкстоун пригубил кофе, на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь вкусом напитка, и разразился следующим спичем.
- Проанализируем версии в порядке их провозглашения. Первая. Обычно, вещи, приобретенные на аукционах, остаются у владельца в частной коллекции и в последующем не перепродаются. Здесь что-то не то. Вторая. Я не верю в то, что 800 лет назад производство таких предметов роскоши было поставлено на поток. Как правило, вещи такого уровня изготавливались только на заказ в единственном экземпляре. Поэтому версию двух подлинников оставим как самою маловероятную. Третья. Изготовление подделки на таком уровне требует времени и высокого мастерства, а самое главное, хорошего знакомства с оригиналом. Я допускаю мысль, что оригинал они отправили через посредников на аукцион, после того как изготовили копию, но это, пока, очень сложный ход. И, наконец, четвёртая. На аукцион ушла подделка, а у владельца остался оригинал. У двух последних версий есть один изъян: зачем "светиться" на аукционе, если ты изготовил копию? Хотя…И покупка, и продажа происходят через посредников и адвокатские конторы, которые связаны обязательством не разглашать истинные имена участников сделки. Вот такой клубок, дорогой мой Крис. Кстати, кофе – изумительный.
- Послушайте, Ричард, может вообще не связываться с этой " дамой "?
- Смотрите, Крис. Пока у нас явная нехватка информации. Но, в этой истории, есть один красивый ход. С тель-авивскими друзьями надо потянуть время. Например, запросить, нет ли у них ещё чего-нибудь в подобном роде. Мол, мы бы рассмотрели возможность покупки нескольких вещей византийского литья, как коллекции. Если они начнут выкручиваться и придумывать что-то в стиле уникальности и единственности изделия, то это будет говорить в пользу версии о подделке, если же пообещают посмотреть и попросят подождать, то это обнадёживает. Я же со своей стороны постараюсь разузнать, кто делал экспертизу для Соутсби, и, вообще, что-нибудь об этой сделке. На всё, про всё это займёт, я думаю, несколько дней.
- Если я понял вас правильно, Ричард, то, из всего этого хаоса версий, нас устраивает только вариант с подделкой, проданной через аукцион. Если нам предлагают подлинник, да ещё, если повезёт, в коллекции, то у нас появляется возможность, во-первых, устроить скандал и подпортить репутацию Соутсби, что только нам на руку. Во-вторых, проявить себя как истинных коллекционеров и безупречных партнёров, работающих только с подлинниками. В-третьих, в последующем выгодно продать вещь, уже разрекламированную скандалом. По-моему, это неплохой шанс, а?
- Вы совершенно правы, Крис, но при одном условии, что в Тель-Авиве нам предлагают подлинник, а это, как вы сами понимаете, пока, большой вопрос. Кстати, вы не против, если я немного поработаю с изображениями?
- Да ради Бога, Ричард, я буду вам только признателен.
Крис с изумлением наблюдал, как бывший криминалист вырезал, совмещал, изменял размеры и цвета фрагментов фотографий и, в конце концов, удовлётворённо хмыкнув, встал из-за компьютера.
- Смотрите сами, Крис, - произнёс он, показав пальцем на дисплей - у них не только не совпадают оставшиеся участки позолоты, но и разная длина меча. Такое впечатление, что одна из них делалась по словесному описанию другой. Абсолютно достоверно то, что это не копия и оригинал. То есть, человек изготавливавший копию, оригинала перед собой не имел. Может быть, просто когда-то его видел. Идеальный вариант – сделать радиоуглеродный анализ. Интервал времени, скажем, в 800 лет можно было бы определить с точностью плюс, минус лет 60-70 и эти бы результаты сразу же поставили бы точку в наших догадках. Но ни одного образца у нас нет. Да…Очень интересно.
Пока Ричард, расхаживая по комнате, произносил свой монолог, Крис внимательно смотрел на изображения оставшихся фрагментов позолоты. Как он сразу не заметил, что они разные по форме и расположены на не совсем одних и тех же местах! Значит, кто-то сделал копию. Но, кто?
- Итак, Крис, направление поиска сужается. Это хорошо. – продолжал Ричард. – Действуем, как наметили. Если будут новости, я тут же позвоню. А сейчас я еду досыпать. И напоследок. Вы мои условия знаете: только для вас, я работаю за 7 процентов. Всё. Мои наилучшие пожелания и приятных выходных.
Оторвавшись от картинок, Крис проводил Ричарда до дверей и, вернувшись в зал, принялся сочинять ответ в Тель-Авив. Полностью следуя рекомендациям, он сообщил о своей заинтересованности в покупке коллекции изделий и просил как можно скорее дать ответ.
Прошло два дня. Первым, в понедельник, пришло известие из Тель-Авива и только потом, вечером, позвонил Ричард.
- Крис, у меня сенсационные новости! Вы будете поражены! Я немедленно еду к вам. Это потрясающе.– донеслось из мобильного телефона, после чего он замолк и Крису ничего другого не оставалось, как ждать приезда партнёра, крайне взбудораженного новостями по непростому бизнесу.
4. " Меняя линию Судьбы, ликует Случай "
Как и несколько дней до того, в лучах только-только проснувшегося солнца, ранним воскресным утром, Хоук лежал между валунов на вершине холма, рассматривая в бинокль развалины. Ничего в них не изменилось. Те же остатки стен и башен, та же россыпь каменных блоков на склонах и та же полоса кустарника, вдоль которой он прошёл к крепостной стене или, вернее, к тому, что от неё осталось. "Да что тут может измениться? " – думал Хоук, не отрываясь от бинокля, - " Никто сюда не ходит."
Хоук нескоро оказался бы в этих краях, если бы не звонок Бэсси вчера вечером.
- Хоук, привет! Ну, ты и заварил кашу со своей "бронзовой леди". Дела складываются так, что в твоих же интересах дополнить свою находку чем-нибудь ещё, но из тех же времён. Насколько я понимаю, у тебя сейчас ничего такого нет. Или я ошибаюсь?
- Привет! Не ошибаешься.
- Тогда мой тебе совет: постарайся достать как можно скорее.
- На это потребуется время. Я позвоню тебе завтра вечером, – абсолютно не представляя себе, что надо делать, ответил Хоук.
- А что, раньше никак?
- Наверно, никак.
- Ну что ж, удачи! С нетерпением жду твоего звонка, – напутствовала Бэсси.
Отключив "мобильник", Хоук вышел на балкон покурить и подумать. Выхода не было. Он мысленно прокрутил в голове всё то, что не успел просмотреть на развалинах и в подземном зале. Оставалось немного: небольшой участок в центре крепостного двора, может быть, окрестности вокруг двух башен и под землёй - правый коридор. Вот и всё. Не густо. При этом, шансов, найти что-нибудь, практически нет. Тем не менее, надо собираться.
Он поставил на зарядку аккумуляторы для фонарика и металлоискателя, уложил в рюкзак верёвки, карабины, пару жумаров, подвесную систему, спальник, тент из металлизированного лавсана, коробку с сухим пайком и пластиковые бутылки с водой.
Ночью, перед самым выездом, он несколько минут колебался, брать или не брать с собой оружие и, в конце концов, надел на пояс открытую кобуру с " Береттой", полученной в полиции ещё в старые редакторские времена. Как известно, 80% подвергнувшихся нападению не успевают воспользоваться личным оружием из-за внезапности происходящего, так что, " Беретта" была более средством самоуспокоения, чем надёжной защиты.
Оставив машину на той же заправочной станции, Хоук за три часа добрался до развалин и теперь, убедившись в том, что никто не может ему помешать, надел рюкзак и начал спускаться по склону к руслу пересохшего ручья.
Уже у самого русла, в промоине, сбоку, Хоук заметил посторонний предмет, выделявшийся своей формой среди небольших валунов и травы. Это был низкий ребристый цилиндр болотного цвета с круглой крышечкой на одной из сторон. Он лежал под углом, упираясь одной гранью в маленький камень. " Да это же противопехотка! " – пронеслось у Хоука в голове, – "Твою дивизию! Как же я в прошлый раз не заметил". Он посмотрел вокруг и заметил на склоне, в нескольких метрах выше, ещё одну, на несколько сантиметров выступающую из земли, мину. Видно, со временем, дождями смыло грунт со склона и, ждавшие своего часа, убийцы оказались на поверхности.
Хоук замер на месте. Первым желанием было вернуться к машине и больше никогда сюда не приезжать. Мины пролежали в земле около сорока лет и, какие в них произошли изменения никто, кроме них самих, не знал. Вполне может быть, что достаточно падения маленького камушка и смерть вырвалась бы наружу.
" Если подорвусь, то меня никто не вынесет отсюда и я просто истеку кровью " – мучительно подумал Хоук. Страх, от осознания возможной беды, разгорелся внутри пожаром, поднялся к горлу и медленно отступил обратно. Хоук шагнул вперёд, на ближайший камень и медленно пошёл по руслу, стараясь переходить с валуна на валун.
Мысль о том, что где-то там, под землёй, притаились противопехотные мины, занесённые высохшим илом, отнимала всё его внимание. Хоук шёл, не отрывая взгляда от земли, понимая, что минное поле могло занимать не только русло и склоны, но и сами развалины. " Так вот почему здесь нет следов пребывания людей " – запоздало подумал Хоук.
Тем не менее, он добрался до вершины холма с развалинами не встретив ни одной мины.
Оказавшись в крепостном дворе, Хоук первым делом достал металлоискатель и прочесал тот участок в центре, который прошлый раз просмотрел несколько поверхностно. Ожидать находок, здесь, на поверхности, наверно, не приходилось. Сам поиск был затруднён нагромождением каменных плит и блоков, к тому же плотно заросших.
Осмотр башен показал, что поиск входов в них, может продолжаться несколько дней. Пришлось бы, с весьма призрачной надеждой на успех, перетащить гору камней. Времени на это не было. Итак, передвижение, по потенциальному минному полю, отняло достаточно времени.
Окончательно убедившись в том, что на поверхности делать нечего, Хоук пробрался к уже знакомому провалу и начал экипироваться. Надев на жилет – "разгрузку" анорак, Хоук, натянул на себя подвесную систему и рассовал по карманам анорака инструмент, часть сухого пайка и воду. Основную верёвку он закрепил за развилку веток у большого куста. Попробовав крепление на прочность, Хоук, опустил верёвку вниз, по центру провала.
Оставалось только спрятать рюкзак под ветки кустарника, завести верёвку в жумары и, притормаживая ими на спуске, уехать под землю.
Подземный зал встретил Хоука тишиной, сырой прохладой и сумерками. Только конус солнечного света из провала напоминал о том, что, там, наверху, есть жизнь. Здесь же, под землёй, всё было мертво.
Хоук отстегнулся от верёвки и, достав металлоискатель и фонарь, медленно пошёл в правый коридор, оставшийся непроверенным в прошлый раз.
Проход был нешироким, для двух человек, с арочным сводом и завалом из каменных блоков в десяти метрах от зала. Хоук с трудом снял несколько верхних блоков, но за ними оказались новые, да ещё и наполовину пересыпанные землёй. Копать здесь можно было часами без видимого результата.
Металлоискатель молчал. Пол и стены ничего в себе не хранили. Только в одном месте, около неглубокой ниши в стене, Хоук обнаружил треугольную металлическую пластину, закреплённую к стене тремя штырями. Скорее всего, здесь было крепление для факела или светильника. В общем, проход был пуст.
Хоук вернулся в зал и тщательно обследовал, там, где это было доступно, пол и стены. Ничего. Чего, в принципе, и следовало ожидать.
Присев в углу зала и, прислонившись спиной к стене, Хоук достал сухофрукты в пластиковой коробочке, флягу с водой и принялся за трапезу. Положение было никакое. " Ну, не найду я ничего и что? Опять бегать и искать кому бы пристроить "бронзовую леди "? Так можно и добегаться. Пусть берут её и так, за сколько хотят. Что-то надо придумать в этой жизни. Не век же так лазить по подземельям и минным полям пока не влетишь в неприятности. А что делать то? Что делать? Может плюнуть на всё, да и устроиться куда-нибудь на стройку? Нет, на стройку я не пойду. Ну, а жить на что ? На какие " бабки"? " – сам с собой вёл диалог Хоук.
Как последний шанс, оставалось осмотреть левый проход, в котором он был в прошлый раз.
Водя по полу и по стенам металлоискателем, Хоук добрался до комнаты, в которой столько времени, под каменной плитой, провела "бронзовая леди". Плита так и лежала на краю углубления и Хоук приближался к ней, зигзагами обследуя пол. Прибор, по-прежнему молчал.
Автоматически проведя рукой с металлоискателем над углублением, Хоук не поверил своим глазам, когда на боковой панели прибора коротко мигнула сигнализация обнаружения. Он повторил движение и красное пятнышко вспыхнуло опять. Опустив руку в углубление, Хоук направил туда луч фонаря и к великому своему удивлению вытащил небольшую металлическую деталь бывшую когда-то, вероятно, уголком небольшой шкатулки. Таких деталей в углублении было четыре – ровно по количеству углов. Но это всё ерунда.
Даже после этих находок, металлоискатель продолжал выдавать сигнал наличия металла. Хоук принялся ощупывать руками стенки и дно углубления. У одной из стенок прощупывался небольшой выступ. Хоук поддел его ножом в сторону от стенки и, после нескольких попыток, от неё отделился круглый предмет с неровными краями.
В свете фонаря Хоук увидел что-то, отдалённо напоминающее блюдо, в наплывах затвердевшей земли и в каменной крошке. После многократных попыток очистить наслоения Хоук действительно увидел блюдо или подставку в форме блюда, которое когда-то было завёрнуто в плотную ткань или кожу. Остатки этого покрытия легко отделялись ножом и вскоре, Хоуку стало понятно, что перед ним круглая подставка, с хорошо сохранившейся позолотой, четырьмя " чашечками" по периметру, вероятно, для свечей и кольцом в центре, служившим опорой для какого-то предмета с круглым дном.
Хоук, наученный предыдущим неудачным опытом, просканировал металлоискателем дно и стенки углубления, но на этом находки закончились. Тогда, он ещё раз прошёлся по всей комнате. Ничего.
Поместив находку в прорезиненный мешочек, Хоук засунул её в спинной карман анорака и пошёл в зал. " Что значит дилетантство! " - думал он, готовясь к подъёму на поверхность, - " Что мешало, в первый раз, осмотреть всё внимательно и спокойно? Нет! Схватил, побежал. Сейчас бы сидел дома, пил бы холодное пиво, а не дышал бы пылью в подземелье. Интересно, зачем им понадобилась ещё одна вещь? Стоп! Это же подставка для " бронзовой леди"! Точно! Это её устанавливали в кольцо в центре блюда. Тогда вся композиция принимала совсем другой вид. А отражение свечей в алмазах? Здорово! ".
Хоук, осмотрев ещё раз зал, начал подъём, перехватывая верёвку жумарами. В этот раз, имея дополнительные опоры, он достаточно быстро поднялся до горловины провала и, опёршись коленом о край, перевалился набок в сухую траву. Коротко звякнули, подвешенные к системе карабины и тут же Хоук услышал короткий возглас. На арабском.
Удивлённый и тяжело дышавший после подъёма, Хоук поднялся на ноги и увидел двух молодых мужчин в камуфляже, присевших на корточках около его, уже наполовину распотрошённого, рюкзака. Автоматы лежали у них на коленях.
Всё дальнейшее Хоук делал инстинктивно. Судьба подарила ему несколько секунд, пока те двое сообразили, что к чему, встали и повернулись. За эти несколько мгновений, Хоук, с силой человека, спасающего свою жизнь, рванулся в сторону ближайшего пролома в остатках стены. Он перемахивал через россыпь каменных блоков, когда в один из них ударила автоматная очередь. В лицо Хоуку полетела крупная крошка, он отскочил в сторону уже по ту сторону стены и бросился бежать вниз, наискосок, по склону.
Бежать мешало всё. Система стягивала ноги и, давя на грудь, не давала дышать. Опять же, в грудь колотили, подвешенные за петли, карабины, а по спине била, спрятанная в анораке, бронзовая подставка.
Хоук со всех своих сил стремился вниз, к подножью холма, где в петлях ручья можно было скрыться в " мёртвой зоне ". Он уже почти добежал до группы валунов, дугой прикрывавших русло, когда стайка пуль, просвистев чуть в стороне, срезала ветки с ближайшего куста. Вторая очередь закипела фонтанчиками земли у самых валунов. " Развлекаются, суки !" – успел подумать Хоук и запрыгнул за валуны.
Прыжок нельзя было признать удачным. Сразу же жгуче заныло правое бедро. Руки, обдирая кожу и ища опору, прошлись по валуну и Хоук оказался в небольшой выемке с колючками, сухой травой и низкорослым деревцом с покрученным стволом.
Запрокинув голову, он лежал на спине и тяжело дышал. Сердце взрывалось толчками. Лёгкие в сумасшедшем темпе втягивали и выталкивали воздух. Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы наверху не раздались бы крики и у валунов опять не завыли и не защёлкали раскалённые кусочки металла.
Хоук лихорадочно отстегнул замки и снял систему. Дышать стало легче. Он попытался снять анорак, но тесёмка, стягивающая нижнюю кромку, затянулась в узел и ничего нельзя было с ней поделать. Хоук через горловину вытащил нож из жилетного кармана, разрезал тесьму и кое-как, сидя, через голову, стащил с себя анорак. Стало совсем свежо.
Те двое, на вершине холма, притихли. Видно, что-то замышляли. " Беретта !" – только сейчас мелькнуло у Хоука в разгоряченной голове. Он расстегнул застёжку на жилете, выворачивая руки, стянул его и только тогда, без помех, достал оружие.
Он не думал о том, что затевать перестрелку с двумя " калашами" самоубийственно, что всё это может кончиться быстро и навсегда. Страх загоняемой жертвы, страх, оттого, что тебя вот-вот догонят и желание отдалить момент, когда надо вступить в реку, на другом берегу которой, ничего уже не будет. Вот и всё, что владело им.
Перевернувшись на живот и упёршись локтями, Хоук осторожно выглянул в расщелину между двумя валунами. Там, наверху, никого не было. Потом у самой вершины холма, около стены, показалась человеческая фигура и Хоук, не особенно прицеливаясь, выстрелил в неё четыре раза.
Наверху закричали и вокруг Хоука на камнях и в ветках деревца затанцевали пули. Хоук сполз на дно промоины и, сжавшись, затих. " Так влипнуть! На голом месте!" – без конца крутилось у него в мозгу.
Неожиданно, он увидел, как в самом русле ручья, пунктир пуль выбил в глиняном наносе замысловатую строчку. " Ну, вот и всё " – совсем уже трагически подумал Хоук. – " Сейчас всё закончится. Как быстро всё пронеслось! И ничего больше не будет. Никогда ". От этой мысли ему стало так жутко, что он даже не сразу заметил, как вокруг, всё внезапно стихло.
Эта тишина ничего хорошего не сулила. Те, двое могли запросто обойти Хоука по склонам и, зайдя со стороны ручья, расстрелять его в упор. Когда он осознал возможность такого исхода своей встречи с представителями незаконного вооружённого формирования, его начал пробирать озноб. Ожидание неизвестного стало невыносимым и он, осторожно, мельком, выглянул из-за, прикрывавших его, валунов. На склонах никого не было.
" Обошли" – подумал Хоук и инстинкт самосохранения бросил его вверх по склону к ближайшему валуну. На удивление, его бросок не имел никаких последствий в виде криков и стрельбы. Хоук, подымаясь всё выше и выше, перебежал ещё пару раз. Природа молчала. Недоумевая, он поднялся во весь рост и осмотрел склоны, а также, доступный его взгляду, участок русла. Никого.
Одним затяжным рывком он достиг остатков стены и присел, опёршись спиной о камни. Всё шло не так, не логично и непредсказуемо. Совсем уже не соответствуя ситуации, вдруг, с противоположной стороны холма раздались крики и тут же захлопали выстрелы из автоматических винтовок. На их барабанную дробь почти сразу же откликнулись короткие очереди из " Калашниковых ". И понеслось, и поехало.
Поскольку вокруг ничего не свистело и не выло, Хоук встал, перебрался через пролом и перебежал к противоположной стене. Из-за неё ему открылась картина " охоты на охотников ".
Двое в камуфляже, прикрывая друг друга, уходили короткими перебежками вниз по склону, пытаясь, видимо, так же как и совсем недавно Хоук, достичь русла ручья. С противоположного склона, тоже перебегая и перекатываясь, по ним вело огонь полдесятка пограничников. Ситуация складывалась так, что тем двоим, наверно, удалось бы достичь русла, но тут на гребень холма выехал патрульный " Хаммер" и с него, длинной, всё заглушающей, парализующей очередью ударил пулемёт.
Один из убегавших остановился, выронил автомат и, опустившись на колени, повалился набок. Второй не успел сделать и нескольких шагов, как пулемёт зарычал снова. Человек дёрнул головой и упал на спину.
" А счастье казалось так возможно" – злорадно подумал Хоук. Тут до него дошло, что и ему пора уносить отсюда ноги. Всё равно, сейчас начнут прочёсывать местность и внятно объяснить представителям властей, что он здесь делает со специальным снаряжением, ему вряд ли удастся.
Пригнувшись, Хоук побежал к своему растерзанному рюкзаку. Кое-как он собрал разбросанные вещи, вытащил верёвку из провала и, выбравшись через спасший его пролом, бросился к выемке среди валунов, в которой остались его "разгрузка", анорак и подвесная система. Быстро побросав вещи в рюкзак и мимолётом услышав, как жалобно звякнул в жилете разбитый бинокль, Хоук со всех своих оставшихся сил, как можно быстрее, пошёл по руслу ручья в противоположную от пограничного патруля сторону.
|
Новости
Чаты
88:88 
